– Остальные уже ушли? – спросила Сара, тепло улыбнувшись и получив в ответ такую же улыбку. – Хорошо, что вы не поехали в город, Верити. Вчера там было страшно душно, а я подозреваю, что сегодняшний день будет еще жарче.
Верити улыбнулась печальной улыбкой.
– Боюсь, что я всегда буду доставлять своей тетушке некоторое огорчение. Меня просто не очень интересуют шляпки.
– О, иногда вы так напоминаете мне меня! – воскликнула со смешком Сара. – Мы еще поговорим, когда я вернусь, если захотите. Я ненадолго.
«Если захотите...» – повторила про себя Верити, наблюдая за тем, как Сара выходит из дома. О Господи, неужели она так отчетливо дала понять за завтраком, что хочет остаться одна? Какой милый человек Сара!
Верити прошла в залитую солнцем дальнюю гостиную, куда Сара часто удалялась, чтобы отдохнуть полчаса в покое и тишине. Сев у окна с видом на английский сад, Верити с удивлением задумалась над теми изменениями, которые произошли с ней за последние двенадцать часов. Когда она торопливо шагала по этим запутанным дорожкам прошлой ночью, она была так взволнована, так счастлива оттого, что снова сможет провести несколько драгоценных минут с кучером. А сейчас она была печальна, можно сказать, «в растрепанных чувствах». А ведь это ей несвойственно.
Сомнения и неуверенность одолевали ее. Мрачные мысли крутились и крутились в ее голове, заставляя сомневаться в мудрости собственного сердца. Нет, дело, конечно, не в этом! Виной всему все эти запуганные сны.
Почему Брин принимал облик кучера? Почему она с такой готовностью отвечала на его поцелуи? Пусть во сне. Он ей очень нравился, да, хотя временами бывал невыносим, совсем как кучер.
Он не выходил у нее из головы всю прошлую ночь, когда она легла в постель, поэтому совершенно понятно, почему все эти мысли о нем перешли в сны...
Брин вернулся в Рэвенхерст незадолго до полудня. Узнав о том, что и Сара, и Верити дома, он, не мешкая, переоделся и спустился в солнечную дальнюю гостиную, уверенный, что найдет обеих там.
Но он застал в комнате лишь одну Сару. Они немного поболтали на общие темы. И вдруг Сара неожиданно сказала:
– Ты знаешь, что это Верити часто навещала твоего дедушку, когда ты был в армии? И что это она писала тебе письма от его имени, когда ты поправлялся здесь.
Брин не выразил никакого удивления, лишь теплая улыбка тронула уголки его губ.
– Да, я теперь это понимаю. Я знаю, что она очень хорошо относилась к нему – обожала его, мне кажется. Но только недавно я узнал, что это Верити, а не Анджела уделяла так много времени старику.
Что-то голубое, мелькнувшее за окном, привлекло внимание их обоих. Они увидели, что Верити направляется в английский сад. Сара следила взглядом за тем, как она идет по усыпанной гравием дорожке. Таинственная улыбка блуждала на губах Сары, но вдруг она неожиданно вздрогнула.
– О Господи! Маркус возвратился! – обеспокоенно воскликнула она, зная характер своего мужа и увидев, что Верити и Маркус подошли друг к другу. Он протянул руку и пожал тонкие пальцы, потом вдруг откинул назад голову и разразился смехом. Сара с облегчением вздохнула.
– Эта маленькая кокетка очаровала его! Только посмотри, как этот проказник с ней флиртует! Немедленно иди туда, Брин, пока она его совсем не околдовала!
Брин насмешливо посмотрел на Сару.
– О, да. Твое беспокойство мне вполне понятно! Я немедленно пойду. Мне как раз нужно с ней поговорить.
Сара осталась стоять у окна из чистого любопытства. Она увидела, как Маркус, улыбнувшись, отошел от Верити, а через несколько минут он был уже в комнате и заключил ее в свои объятия.
– Я бы не должна была тебя вообще целовать, ты флиртовал! – освободившись, выговорила она ему. – Я видела тебя в саду с мисс Хэркорт.
– Что за очаровательная маленькая колдунья! Я сказал ей, что был знаком с ее дядей, герцогом Ричлисским, а она ответила, что надеется, что это обстоятельство не обернется против нее. – Он снова засмеялся. – Должен сознаться, я всегда считал его совершеннейшим простофилей, но, конечно, ни за что не отважился бы сообщить ей об этом.
– Да что ты? Ты меня просто удивляешь! – насмешливо произнесла Сара и снова посмотрела в окно. Она увидела Брина, входящего в сад. И снова на ее губах появилась таинственная улыбка. – Ты знаешь, Маркус, я допустила в отношении Брина несправедливость. Я считала, что его желание пригласить сюда молодых дам было чистым жульничеством. Но теперь я прихожу к заключению, что была не права... Безусловно, не права.
– Да? – Темные брови Маркуса взметнулись вверх, когда он тоже взглянул в окно. – Знаешь, любовь моя, она действительно очаровательная маленькая кокетка. Могу только добавить, что я с предельным уважением отношусь к твоему мнению.
Послышался легкий вздох.
– Я не отличаюсь чрезмерным любопытством, как тебе известно, Маркус, но ничего не имела бы против того, чтобы услышать их разговор.
Сара была бы разочарована, потому что первые слова, которыми они обменялись, относились к красотам английского сада, после чего Брин с удивительным проворством увлек Верити к калитке.
Прежде чем она это поняла, они оказались в розарии. Верити неожиданно обнаружила, что это было не столь романтичное место, каким оно показалось ей прошлой ночью: ни один куст еще не цвел.
– Зачем мы пришли сюда?
– Затем, что нас было видно из окна гостиной, – объяснил он ей с улыбкой, решительно ведя ее к той самой скамейке, – а я бы предпочел, чтобы нас не видели.
В ее красивых глазах появилось озорное выражение.
– Да? Я надеюсь, мне не грозит опасность потерять целомудрие?
– В данный момент нет. Но еще несколько ваших провокационных взглядов, и я не смогу ручаться за последствия, – шутливо предупредил он. Однако она не была уверена в том, что он шутит.
Вериги села рядом с ним на скамейку и, не дождавшись, пока он заговорит, спросила, просто чтобы прервать молчание, была ли удачной его сегодняшняя утренняя миссия.
– Будет видно, – уклончиво сказал он, а потом рассказал ей о том, что решил продать йоркширский дом своего деда. – Это было нелегкое решение, Верити, но уверен, что правильное, поскольку я в ближайшем будущем собираюсь обосноваться в Девоншире.