Войска измотаны? Не имеет значения, это французы, и они устали от отступления. Как только они услышат о наступлении, их усталость как рукой снимет. Брешь между армиями Фоша и де Лангля? Туда можно направить XXI корпус из армии Дюбая. Части не готовы к наступлению? Спросите лучше командиров на местах, и вы убедитесь в обратном. Сотрудничество англичан? Да, это уже серьезнее. Их командующему приказ не отдашь, придется его уговаривать, а времени мало. Но главное — не упустить случай, обстановка быстро меняется. Клюк еще может исправить свою ошибку, так как передвижения частей 6-й армии определенно привлекут его внимание, и он поймет, что его войскам угрожает опасность.
Не сказав ни слова, Жоффр пошел советоваться с Бартело, который выступал против этого плана. Войска не смогут без подготовки перейти в наступление. Необходимо завершить отход на подготовленные позиции и затянуть немцев подальше в сети. Кроме того, численного превосходства не удастся достигнуть до тех пор, пока из Лотарингии не прибудут и не займут свои позиции два корпуса.
Жоффр молча сидел на стуле напротив настенной карты в кабинете Бартело и размышлял. Его план окончательного перехода в наступление и раньше предусматривал использование 6-й армии для атаки правого фланга немцев. Галлиени, однако, предвосхищал события. Жоффру был нужен еще один лишний день, чтобы дождаться подхода подкреплений, подготовить 5-ю армию и заручиться поддержкой англичан. Когда Клержери позвонил снова, ему ответили, что главнокомандующий высказывается за наступление на южном берегу Марны. Клержери начал было протестовать против отсрочки операции, но ему объяснили, что «задержка на один день даст возможность подтянуть больше войск».
Жоффр стоял на пороге еще более важного решения: продолжить ли отступление к Сене или пойти на риск и дать отпор врагу сейчас. Стояла невыносимая жара. Он вышел во двор школы и сел в тени развесистого ясеня. Судья по натуре, он собирал мнения других, сортировал их, делал поправку на личные способности говорившего, тщательно взвешивал все «за» и «против» и потом объявлял приговор. Последнее слово оставалось всегда за ним. В случае успеха его ждала слава, в случае неудачи он нес всю тяжесть ответственности. Сейчас от его решений зависела судьба Франции. За последние тридцать дней французская армия не смогла выполнить ту великую миссию, к которой готовилась тридцать лет. Сейчас ей был дан последний шанс — спасти Францию, вновь вернуть ее к границам 1792 года. Захватчики находились всего в шестидесяти километрах от главного штаба и тридцати километрах от передовых французских частей. А если французы все же решатся на наступление, несмотря на то что армии не готовы к нему, и потерпят поражение?
Теперь требовалось срочно выяснить, способны ли вообще французские войска предпринять наступление.
Поскольку 5-я армия находилась в критическом положении, Жоффр отправил Франше д'Эспери телеграмму: «Создалась благоприятная обстановка для нанесения удара по германской армии совместными силами 5-й армии, подвижными частями парижского гарнизона и английской армии. Пожалуйста, немедленно ответьте, в состоянии ли ваша армия предпринять успешные наступательные операции».
Такой же запрос был отправлен соседу Франше д'Эспери, Фошу, войска которого противостояли армии Бюлова. Жоффр сидел под деревом и размышлял. В черном кителе и красных мешковатых штанах, в армейских сапогах, с которых он, к ужасу своих адъютантов, снял шпоры, главнокомандующий молча и неподвижно провел в раздумьях почти весь день.
Тем временем Галлиени, прихватив с собой Монури, выехал в час дня из Парижа в английский штаб, расположенный под Меленом на Сене, в сорока километрах южнее столицы. В ответ на его просьбу добиться поддержки англичан при проведении предстоящей операции Угё сообщил, что Джон Френч «прислушивается к осторожным советам своего начальника штаба» Арчибальда Мэррэя и не примет участия в совместных действиях, если французы не дадут гарантий в отношении обороны низовьев Сены, то есть пространства между экспедиционным корпусом и морем.