7. Французская линия крепостей не может быть быстро прорвана и, следовательно, должна быть обойдена.
8. Такой обход можно провести только через нейтральную территорию — Бельгию или Швейцарию. По условиям местности второй вариант неприемлем.
Шлиффен пришел к выводу о необходимости нарушить нейтралитет Бельгии, гарантированный всеми великими державами, в том числе самой Германией и Великобританией.
Итак, план Шлиффена подразумевал вступление в войну Великобритании, крайне негативную позицию США и иных нейтральных стран. К вооруженным силам противников Германии (и без того превосходящих немецкие) добавлялись шесть бельгийских дивизий и три крепостных района — Льеж, Намюр, Антверпен. «Сдавалась» противнику Восточная Пруссия, Галиция, Эльзас с Лотарингией, Рейнская область. Пожалуй, ни одна операция не требовала такого серьезного обеспечения и не подразумевала столь огромного риска. И все это — только ради выигрыша темпа!
Дело в том, что при всех остальных вариантах шансов на победу не было вообще. Здесь же выигрыш темпа мог трансформироваться в нечто более реальное:
1. По окончании развертывания Правого крыла шесть бельгийских дивизий попадали под удар 35–40 немецких и должны были быть списаны со счета (вместе с крепостными районами). Германия получала возможность пользоваться богатой дорожной сетью Бельгии и Фландрии.
2. Марш-маневр правого крыла приводил к захвату побережья Фландрии и в дальнейшем — портов Ла-Манша, что создавало угрозу Англии.
3. В течение десяти-двенадцати дней движение армий правого крыла должно было осуществляться в оперативном «вакууме» — при полном отсутствии сопротивления противника. За это время обходящее крыло, усиленное резервами, успевало развернуться на линии франко-бельгийской границы, выходя на фланг частям союзников.
4. В этих условиях контрманевр противника неизбежно запаздывал. Превосходящие немецкие силы все время выходили бы во фланг войскам союзников, угрожая их тылу и заставляя прерывать бой. Отступление союзных армий происходило бы в условиях сильного флангового давления и, следовательно, неорганизованно. Союзные войска, стремясь выскользнуть из-под удара, вынуждены были бы отступать на юг, затем — на юго-восток, что не могло не привести к перемешиванию войск и окучиванию их юго-восточнее Парижа.
5. Французская столица, являющаяся важным узлом дорог, политическим и духовным центром Франции, захватывалась в ходе операции без боя.
6. Итогом наступательного марш-маневра через Бельгию и Северную Францию должно было стать колоссальное сражение, которое союзникам пришлось бы вести с «перевернутым» фронтом юго-восточнее Парижа. Это сражение, начатое немцами в идеальной психологической и стратегической обстановке, могло привести к разгрому союзных армий. Последние были бы отброшены на восток или северо-восток и уничтожены главными силами армии во взаимодействии с войсками немецкого левого крыла.
Итак: «Пусть крайний справа коснется плечом пролива Ла-Манш. Равнение направо, слева чувствовать локоть».
Расчет операции по времени: развертывание — 12 дней, марш-маневр через Бельгию и Францию — 30 дней, решающее сражение — 7 дней, «прочесывание» территории и уничтожение остатков армии союзников — 14 дней. Всего 9 недель. Переброска сил на Восток могла начаться между 36-м и 42-м днями операции.
План Шлиффена был шедевром, но он требовал от исполнителей геометрической точности и отчаянной смелости. От Генерального штаба он требовал еще и тщательной проработки деталей.
Первой проблемой была общая нехватка сил для задуманного маневра. Шлиффен решил ее простым и революционным путем: составил из резервистов старших призывных возрастов резервные корпуса и включил их в боевую линию.
Трудности представляли ключевые фортификационные сооружения Льежа и Намюра, которые нужно было взять не быстро, а очень быстро, поскольку Льеж входил в зону оперативного развертывания 1-й германской армии. Оперативно эта задача была решена созданием (из соединений мирного времени) виртуальной «льежской армии», которая предназначалась для решения одной-единственной задачи — штурма Льежа — и расформировалась сразу после ее выполнения. Технически подвижность «льежской армии» обесточивалась приданием ей парка сверхтяжелых артиллерийских орудий (выполнено уже при Мольтке).
В плане Шлиффена основополагающую роль играла геометрия исполнения. Ведущей силой наступления должна была стать правофланговая армия (в 1914 году — 1-я армия фон Клюка). В движении на запад, юго-запад, юг-юго-запад и юг она должна была опережать другие армии Правого крыла (в 1914 году — 2-я армия фон Бюлова и третья Хаузена), так же, как те должны были обгонять армии Центра. Практически на первом этапе операции все армии двигались по дугам концентрических окружностей, причем центр этих окружностей лежал где-то в южных Арденнах. При этом путь, который предстояло пройти 1-й армии, был вдвое больше пути 3-й армии и в четыре раза превосходил протяженность маршрута 5-й армии. Это подразумевало либо «торможение» центральных армий, либо огромный (свыше 40 км в сутки) темп движения 1-й армии. В противном случае 1-я армия начинала отставать, превращаясь из ударной группы во фланговое прикрытие (против несуществующего противника), центр выпячивался вперед, и вся партитура наступления разваливалась.