В конце концов ни у кого не осталось сомнений в его опыте и способностях как профессионального инженера, который очень хорошо справляется с работой летчика. Те, кто без всяких сомнений включил его во второй набор астронавтов 1962 года, отмечали высокую инженерную квалификацию Нила.
Кристофер Крафт-младший, аэрокосмический инженер NACA и один из основателей американской космической программы, рассказал такую историю: «Я проявил некоторую необъективность из-за того, что этот парень был летчиком-испытателем NACA. Его возможности превышали имевшиеся у других летчиков-испытателей, участвовавших в отборе, потому что он каждый день общался с авиационными инженерами, а я как раз и был таким инженером».
По словам Крафта, ключевые люди в программе отбора астронавтов – знаменитые ветераны NACA Роберт Гилрут, Уолтер Уильямс и Дик Дэй – были еще более ярыми сторонниками Армстронга, особенно Уильямс и Дэй. Они оба, инженеры, впитавшие в себя исследовательскую культуру NACA, пришли в Центр пилотируемых космических полетов NASA после многих лет авиационных исследований для NACA/NASA на авиабазе Эдвардс, где они хорошо узнали молодого Армстронга и начали восхищаться им. «Нил был настолько хорош, насколько только можно, если оценивать человека с точки зрения его показателей как летчика-испытателя», – заявил Крафт. Единственное сомнение по поводу попадания Армстронга в набор 1962 года заключалось в том, захочет ли сам Нил стать астронавтом.
Ибо зачем становиться астронавтом, когда Армстронг уже и так был очень глубоко связан с самыми крупными, технически сложными летными программами, которые когда-либо предпринимались? Две из этих программ – Х-15 и Dyna-Soar – ставили своей целью не просто полеты на пилотируемых крылатых летательных аппаратах на гиперзвуковых скоростях, но полеты за пределы атмосферы, в космос и обратно.
Глава 8
Штурмуя границу космоса
Разреженная атмосфера, куда Армстронг взмывал на своем изящном реактивном истребителе, была ближе к тем условиям, какие можно обнаружить на поверхности Марса, чем в каком-либо месте на поверхности Земли. Пересекая уровень 13,7 км, он преодолевал биологический барьер, выше которого человек не может выжить без защиты специального космического скафандра. Когда его почти вертикальный подъем достигал отметки в 27,4 километра, атмосферное давление падало до жалких 6 миллибар – примерно 1 процента от давления на уровне моря. За бортом самолета температура опускалась до 51 градуса ниже нуля.
Это был космос. Единственный способ управлять самолетом на вершине баллистической кривой – прибегнуть к третьему закону Ньютона и выпускать струи пара перекиси водорода. Пилот, находящийся практически в вакууме, мог маневрировать, поворачивая свой самолет вокруг поперечной оси, а также вокруг вертикальной и продольной осей, как это позднее делали пилотируемые космические корабли. После того как энергия, затраченная на набор высоты, рассеивалась, реактивный самолет Армстронга переходил практически к полному покою, зависая хвостом вниз. Больше половины минуты на вершине подъема пилот испытывал невесомость. Примерно на высоте 21,3 километра Нил заглушал двигатель, чтобы не подвергать его перегреву из-за превышения критической температуры. Замысловатые вспомогательные устройства системы вентиляции гермокабины выпускали тонкие струи сжатого газа.
То, что двигатель не работал на вершине дуги, было критически важно для того, чтобы добиться цели этих испытательных полетов. Если бы он работал, то вызывал бы движения с поворотом вокруг вертикальной оси, что затруднило бы возможность управления летательным аппаратом.
Когда Нил опускал нос и устремлялся обратно в атмосферу, через воздухозаборник в реактивный двигатель в конце концов попадало достаточно молекул воздуха, чтобы можно было вновь его запустить. После этого на скорости в 1,8 Маха Армстронг начинал выход из безмоторного пике. С этого момента при некоторой доле удачи оставшаяся часть полета становилась обычным спуском вниз до взлетно-посадочной полосы. Если двигатель не удавалось запустить, Нил мог совершить посадку и так. В случае необходимости в момент после касания он мог потянуть фал, чтобы выбросить тормозной парашют, находящийся прямо под вертикальным стабилизатором самолета, что позволило бы уменьшить пробег при посадке.