Но вместо сна мой разум перенос меня в недалёкое прошлое.
Как я вернувшись из «мест не столь отдалённых» хотел наладить отношения с дочерью.
Едва приведя себя в порядок, все-таки зона налагает на человека свой незримый отпечаток, я отправился к дочери. По дороге на последние деньги купил плюшевого медвежонка и с сильно бьющимся сердцем сёл в автобу идущий до коттеджного посёлка, где проживала моя бывшая со своим новым мужем и естественно моя дочь.
Из писем матери, к слову с которой почему-то моя Анечка тоже не общалась, я узнал точный адрес, а также то что моя дочь давно уже студентка какого-то престижного вуза.
«Наверное совсем взрослая стала. Обрадуется, всё таки сколько лет не виделись».
По адресу оказался двухэтажный дом из красного кирпича с железными воротами.
«Неплохо живёт бывшая».
Судя по доносившимся со двора запаху шашлыка и музыки, у моей бывшей семьи был пикник.
Заранее улыбаясь, нажал на пуговицу звонка.
— Мам я сама открою, это наверное Юра приехал.
За воротами раздались быстрые лёгкие шаги, калитка резко распахнулась. Высокая белокурая девушка легко, словно газель выпрыгнула из за двери и с радостной улыбкой хотела бросится мне на шею, но в последний момент разглядела меня и вскрикнув отступила назад.
— Анна, кто там⁈
Тревожно поинтересовался мужской голос.
«Красивая, вся в Ирину, от меня почти ничего нет, разве, что рост».
Через минуту в дверном проёме показался крепкий мужчина с решительным лицом.
— Кто…
Рассмотрев меня по лучше решительность мужчины заметно убавилась, зато прибавилось вежливости.
— Что те… вам нужно?
Сдерживая раздражения ответил.
— Пришёл повидаться с дочерью.
Девушка поняв, что ей ничего не угрожает, быстро пришла в себя.
— Папа я сама разберусь.
«Называет, его папой».
Почему-то именно это меня укололо больнее всего.
Мужчина, что-то проворчал и отошёл в сторону, но всё же остался неподалёку.
Девушка смерила меря злым взглядом в котором отчётливо читалась брезгливость, пополам с отвращением.
— Знаешь, что папаша⁈
Начала Анна злым шепотом.
— Давай сразу расставим все точки. Я тебя не знаю и знать ни хочу, у нас нет с тобой ничего общего. И будет просто отлично если ты снова исчезнешь из моей жизни, но на этот раз навсегда.
— Ан…
— Замолчи, я ещё не закончила!
— Не вздумай приходить ко мне в универ, позорить меня перед моими друзьями. И кстати, если ты думал, что тебе здесь будут подкидывать денег на водку, то сильно ошибаешься!
Учти, если ещё раз появишься возле нашего дома, то папа упрячет тебя обратно за решётку, где тебе самое место!
Под конец девушка распаленная собственными словами, уже буквально шипела мне в лицо. Дослушивать я не стал, молча развернулся и пошёл прочь.
«Вот она какая душевная боль».
Злые слова моей дочери словно тупые иглы засели в сердце, причиняя нестерпимую боль.
Хотелось напиться и забыть, но мысль об алкоголе вызвало отвращение, где-то по дороге потерял плюшевого мишку, очнулся я, уже у отчего дома, опустошённый и морально разбитый. Родители поняли всё без слов, после чего мы с батей два дня пили его ядерную самогонку, пока боль не ослабла и не ушла куда-то в глубину.
«К чёрту этих баб»!
Глава 4
Утром после быстрого завтрака, поднял свой отряд и со скоростью бодрой улитки тронулись в путь.
«К обеду должны быть на точке эвакуации».
По дороге, если попадались ровные деревца, нужной толщины срезал их и прямо на ходу обстрагивал и затачивал конец. Получившиеся копья раздавал китайцам, первое получил Мо. Дошла очередь и до Ули.
— В индейцев будем играть?
Ехидно спросила девушка, не притрагиваясь к протянутому копью.
— А тебе больше понравилось играть в девственицу и трёх негров?
Ироничная улыбка превратилась в злобный оскал, схватив копьё, Ульяна отошла в сторону.
Скоро к копьям добавились короткие, но увесистые дубинки, их получили, только мужчины, на этом гонку вооружения я остановил.
Неожидано пацаны которых я на всякий случай отправил вперёд, замахали мне руками с холма.
— Мо, Уля, за мной.
Перехватив копьё поудобнее побежал к холму, сзади затопали мои бойцы. На вершине холма в траве нас ждала неприятная находка. Труп грузного мужчины средних лет, облачённый в одни семейные трусы, причём судя по разбитому лицу и телу густо покрытому кровоподтеками, умер он от побоев.
«Ограбили и забили насмерть».
Тело убитого произвело гнетущее впечатление на мой отряд, даже две азиатские матроны, что всю дорогу без устали чесали языками, примолкли.