Николай I, убрав из армии раевских и сабанеевых, за их грамотность, за характер, внешний вид, выражение глаз, — этот царь постепенно плодил лишних людей, ту общественную категорию, которая была почти совсем неизвестна до 1830-х годов.
Прежде — не было лишних, все были „при деле“, били французов и турок, строили крепости, прокладывали дороги, писали книги, продвигали науку.
Денис Давыдов (один из Сабанеевых), умирая в 1839 году, пророчествовал, что изгнание со службы способных людей добром не кончится, и сказал, что за все расплатится Россия, сотни тысяч ни в чем не виноватых…
Трагедия Раевского была бы не столь сильна, если б губили его только Аракчеев и ему подобные; куда страшнее и печальнее, что тут постарались и Сабанеев, и Киселев, и Александр I.
Одни далеко не худшие люди съедают других — „хлеба не надо…“.
Владимир Федосеевич Раевский, „первый декабрист“, — человек феноменальной энергии, оптимизма, мужества. Однако, при всем огромном уважении к этим качествам, автор книги не стал бы писать еще одну биографию, удлиняя и без того немалый список печатных работ о „тираспольском узнике“.
Сегодня, в конце XX столетия, для нас, для многих, Раевский прежде всего — участник главного разговора.
О будущем страны; о российском счастье и его цене.
Прислушиваясь к молдавскому диалогу двух поэтов — „Оставь другим певцам любовь“ и „Это не в моем духе, в духе крепости…“; наблюдая, как Сабанеев съедает Раевского, а потом готов просить за него царя, — но поздно…; читая тягостное, безнадежное — „Как истукан немой народ…“, после чего вдруг несокрушимая уверенность, что „Воспрянет он…“, — присутствуя при всем этом, мы легко находим массу российских продолжений, аналогий.
Революционеры, идущие на восстание, глядят как на врагов, в лучшем случае жалеют, презирают сторонников „малых дел“: мы хотим освободить всех сразу и быстро — они же отдают способности строительству заводов, плотин, железных дорог; мы, бунтовщики, знаем, кто друг и где враг, кто эксплуататор и кто эксплуатируется, — у тех же, кто решительно не верит „кровавой цене“ прогресса, — у них, просветителей, вроде бы обе стороны равны, и вот что порою пишется о заговоре, революции:
Вспоминается, к слову, история о трех братьях, российских разночинцах, родившихся в 1880-х годах.
Старший — весьма опытный дореволюционный подпольщик, красный командир гражданской войны, один из решительных лидеров индустриализации, коллективизации, — гибнет в 1937-м.
Младший, близкий старшему своими способностями, темпераментом, энергией, сражается за белых, отступает из Крыма, спивается, голодает, умирает то ли в Париже, то ли в Харбине.
Средний же брат — делец, спекулянт, циник (впрочем, только через него кое-какие вести от младшего приходили к старшему и обратно); говорили, что в 1937-м нарочно попался на спекуляции, чтобы просидеть несколько лет по уголовной статье, выйти, уцелеть. Обоих братьев пережил на десятилетия, умер сравнительно недавно…
Еще и еще подобные примеры: в конце 1930-х в камере Казанской тюрьмы эсерка спрашивает разрешения у своих „старших“, можно ли принять что-либо от коммунистки: „старшие“ запрещают…
Председатель ВЦИКа Свердлов и его родной брат, офицер (потом генерал) французской армии Зиновий Пешков, знать не желают друг друга.
Грустно.
Есть ли хоть какой-то просвет в этом „раевско-сабанеевском“ тупике?
Есть, клянемся, что есть!
Он заключается в том, что обе враждующие, друг друга не слышащие стороны — все же не безразличны, не равнодушны, не стары смолоду, но молоды и в дряхлости.
Этого, конечно, довольно мало для оптимизма и энтузиазма, — но все же, все же…
И как тут не вспомнить Андрея Платонова, завершая наше повествование его недавно опубликованной строкой:
„Отчего так хорошо на свете, когда ничего тут нету хорошего и все дела известны?“
Комментарии
1 Арнаут — турецкое наименование албанца.
2 Энергичный полководец XVII века, один из героев Шиллера. (Прим. авт.)
3 Никаких "может быть"! Каждая — шлюха… и т. д. (фр.).
4 Как я скучаю без моей маленькой Каролины (фр.).
5 Жертву моей страсти (фр.).
6 Наследство Раевского. (Прим. авт.)
7 Это и ряд других писем Оксмана к родным и близким цитируются по недавно появившейся интереснейшей публикации М. О. Чудаковой и Е. А. Тоддеса "Из переписки Ю. Г. Оксмана". Четвертые Тыняновские чтения. Рига, 1988. (Прим. авт.)
8 Автор очень благодарен Константину Марковичу Азадовскому, ознакомившему его с перепиской отца.
9 Подразумеваются декабристы — братья Бестужевы и Горбачевский. (Прим. авт.)
10 В письме между прочим мелькает "село Бабель над Днепром, в 12 верстах от Измаила… здесь, в Бабеле, лучше вода". Именно от этого географического названия, по всей видимости, произошла фамилия прекрасного писателя, родившегося 13 июля 1894-го и расстрелянного 26 января 1940 года. (Прим. авт.)
11 То есть с буквальной точностью. (Прим. авт.)
12 Это неверно, но Пушкин следует распространенному преданию (Прим. авт.).\
13 Адамов — командир полка, как раз отставленный Орловым: по Сабанеев знает, что в этом случае Орлов совершенно прав. (Прим. авт.)
14 Подразумеваются, конечно, Аракчеев, Волконский, Закревский и другие петербургские персоны. (Прим. авт.)
15 Павел I, чей труп гримировали для сокрытия страшных увечий.
16 Павел I рассказывал, что ему являлся призрак Петра Великого. восклицавший: "Бедный Павел!"
17 Петр III и Екатерина II. (Прим. авт.)
18 Петр III был племянником императрицы Елизаветы Петровны, а Павел I — внучатым племянником. (Прим. авт.)
19 Подразумевается, вероятно, легенда о разбойничьем атамане Кудеяре, будто бы сводном брате Ивана Грозного. (Прим. авт.)
20 Документ, удостовоциющий офицерский чин. (Прим. авт.)
21 Раевский делает вид, будто он скопировал чужую рукопись "О рабство крестьян", а не сам ее сочинил. (Прим. авт.)
22 Яков Долгоруков — приближенный Петра I, прославившийся смелыми разговорами с царем. (Прим. авт.)