«Может быть, на Марсе раскроется тайна моей находки?» — думал Васильчиков.
Девять лет назад, когда Васильчиков начинал работать на антрацитной шахте, он нашел в куче обвалившейся слоистой породы плиту с каким-то странным отпечатком. Он долго с изумлением рассматривал отпечаток. «Что это? След ноги гигантской птицы или ящера? Но пальцы тонкие и длинные, прямые».
Геолог, которому Васильчиков показал плиту, был не менее поражен. Похоже на оттиск кисти руки.
— Рука мумии! — подсказал Васильчиков. — Но какие же мумии за триста миллионов лет до появления человека!
Геолог долго рассматривал отпечаток в лупу.
— Да! Это костлявая, необычно тонкая кисть руки, плотно обтянутая перчаткой, — глухо проговорил он. — На запястье перчатка герметически скреплена с рукавом… Но если эта рука пропорциональна сложению всего существа, то такое тонкое существо должно было сломаться. Его кости не могут выдержать земного притяжения.
Бригада опытных горняков была снята со срочной работы для розыска в обрушенной лаве других следов. Но горняки больше не нашли отпечатков. Тайна «кисти руки» так и осталась нераскрытой.
В Геологическом управлении установили, что болотный ил, частью которого была плита, залит изверженной магмой двести восемьдесят миллионов лет назад…
Редакция «Энциклопедии горного дела» на фронтисписе тома тогда, девять лет назад, перед титульным листом «Энциклопедия» поместила снимок с плиты и четыре строчки: «Отпечаток в иле каменноугольного периода. Плита найдена в Донбассе на глубине 968 метров молодым шахтером Андреем Васильчиковым».
Находка воодушевила Андрея. Он всюду искал объяснения, разгадку отпечатка. Много читал, обращался к разным ученым, даже к астрономам. Может быть, это отпечаток руки существа с другой планеты? О, если бы так!
Скоро о находке Васильчикова забыли. Только горняки помнили о ней. Когда Министерство геологии и охраны недр утвердило план глубинной разведки Большого Донбасса, первым маршрутом горняки наметили экспедицию в те подземные участки под шахтой, где Васильчиков обнаружил загадочный отпечаток.
Теперь разведчики Донбасса подходят к земной коре. Они уже пронизали тонкую оболочку осадочных пород. В скафандрах, управляя вездеходами, разведчики движутся в космические недра Земли. Может быть, там найдут они разгадку таинственной кисти руки?
— А-а-ах! — Васильчиков обхватил лицо руками.
На командном экране отразился огненный луч, такой яркий, что Васильчиков застонал от боли. Иголки света колючи, как занозы. А на экране в бешенстве рвутся немые, прямые, как копья, молнии. Пояс астероидов близок. Сталкиваются куски распавшейся планеты Фаэтона.
И все погасло. С черного экрана только пристально смотрят звезды, окружающие гигантский полумесяц Марса.
Играет черный космос. Всю дорогу шутит. Как только Земля сжалась, превратилась в комочек, в еле видимый шарик, ожили косматые завихрения спиралей туманностей. Крабовидная туманность засверкала ярче. Ее клешни зашевелились.
Космос играет. Он то ослепит огненными лучами, то непроницаемым мраком закроет звезды и Солнце, словно сажей залепит экран. Недалеко прошел астероид. И опять ослепило яркой вольтовой дугой взрыва на Солнце.
А вселенная, как залитая тушью сплошная стена, совсем рядом. Нет ощущения глубины. Еще миг, и ракета врежется в черную стену!..
Васильчиков откинулся назад, сжимая пальцы, чтобы не нажать на аварийный тормозной рычаг, но уже нет огненной дуги, и стена словно отошла от ракеты.
И далеко между звезд катится, растет новое чудище. Громадный выщербленный астероид будто рвет блестящую паутину волокнистой туманности Возничего. Он уже закрывает Марс. Он уже рядом, поворачиваясь, катится по экрану.
Пустые мертвые ущелья астероида и сверкающие скалы с черными тенями словно нарисованы тушью и серебром. Щербатый астероид уже далеко от ракеты, но Васильчиков Tie решается взглянуть на экран. Нет ничего ужаснее для космонавта, как очутиться на таком безжизненном кусочке планеты.
Тоскливое, удручающее чувство одиночества, заброшенности охватило Васильчикова. А может быть, и Марс такой же безжизненный? И его каналы — такие же мертвые ущелья?
Как беспредельна мировая пучина, полная галактик и туманностей! И среди них провал в космос — черная неизмеримо громадная пустота в форме лошадиной головы! Неподвижная. Застыла среди закрученных кольцами галактик.