– Не понимаю, – сердито проворчал Элмар. – Почему же с Жаком тогда ничего подобного не было? Что, у него голова крепче? Или его лечили лучше?
– И то, и другое, – ответил король. – И вообще, скажи, как часто тебе доводилось бить людей кулаком?
– Да в общем, часто…
– И что обычно случалось?
– Всякое случалось… Ты к чему?
– Я к тому, что нельзя делать выводы на основе одного конкретного примера. Для выводов нужно иметь ряд примеров и статистически его анализировать. Насколько я помню, Жак был единственным, с кем ничего не случилось, то есть, не правилом, а исключением. А ты почему-то выбрал его в качестве примера. Тебе доступна логика моих рассуждений?
– Доступна, – проворчал Элмар. – Что ты вечно из меня дурака делаешь? И почему ты так уверен, что я был не прав и мне придется извиняться? Может, я еще буду иметь удовольствие его добить.
– Сомневаюсь, – покачал головой король. – Я, конечно, не уверен на сто процентов, с магией ни в чем нельзя быть уверенным, но самая вероятная гипотеза у меня следующая. Ольга… ты же помнишь охоту? Стоит ей достаточно растормозиться, у нее снимаются все ограничения. Понравился ей мужчина, она с ним и переспала. А утром проснулась – а все по-другому. Сказка кончилась, как она выражается. Осталось похмелье, разочарование и какой-то чужой мужик, который на самом деле совсем не такой, каким казался вчера, и совершенно непонятно, почему да отчего он вчера таким замечательным казался. Да к тому же еще собрался и ушел, доброго слова не сказав на прощанье.
– А это уже свинство с его стороны, – подал голос Жак.
– Не обязательно. Он просто мог настолько растеряться, что забыл. Он-то во все это встрял исключительно из-за колдовства, сам он в здравом уме к женщинам абсолютно холоден и целеустремленно их избегает, хотя и не знаю, почему. Можете себе представить, в каком шоке он проснулся. Если затрудняетесь, осмелюсь напомнить утро после охоты…
– Не надо! – предостерегающе прорычал принц-бастард.
– Хорошо, не надо. Надеюсь, и без этого всем понятно? И вот в таком состоянии он подхватывается, возглашая вслух – или про себя – “Как я мог! Я же на задании! Что же мне скажет командир!”, поспешно хватает свои вещи и торопится убраться как можно скорее. А Ольга, разочарованная до слез, смотрит вокруг и натыкается на эту злосчастную коробочку. Хотя, впрочем, почему злосчастную, скорее наоборот. Если бы она наткнулась на пистолет, было бы хуже.
– Это самая вероятная версия, – упрямо возразил Элмар. – Но могло же все быть и по другому!
– Ты имеешь в виду, что под действием заклинания он мог превратится в какого-то мерзавца? Не думаю. Азиль ведь общалась с ним в “Лунном Драконе”, он был очень мил и симпатичен. И Ольге он понравился. Так что вряд ли ему бы пришлось до такой степени накачивать ее наркотиками. Тем более, если бы она приняла такую дозу вчера вечером, она бы умерла к утру. А что касается версии Жака… Черта с два я поверю, что Ольга так просто дала себя изнасиловать, а потом отравилась. Да если бы с ней так поступили, она бы обозлилась, как голодный анкрус, и наутро носилась бы по городу с пистолетом в руках, чтобы посчитаться с обидчиком, а не предавалась отчаянию столь прискорбным образом. – Король обвел взглядом собеседников и заключил: – Вижу, что я вас все-таки не убедил, так что давайте оставим эту тему и лучше подождем, пока Ольга сама расскажет, что произошло. А сейчас я должен вас покинуть, у меня дела. Жак, зайди ко мне вечером, как поговоришь с Ольгой.
– Сами бы с ней и поговорили.
– Нет, не стоит. Она расстроится. У нас с ней как-то был разговор на эту тему… не совсем на эту, но на близкую. О смерти и страхе, о надежде и безысходности… И ей будет очень неловко со мной общаться после этого. Всего хорошего, господа и дамы.
– Только не говори ничего насчет как я могла и тому подобное, – попросила Ольга, печально натягивая на себя одеяло. – И так стыдобища, хоть под кровать лезь…
– Не буду, – согласился Жак. – Раз тебе и так стыдно, значит больше пробовать не станешь. А с чего это у тебя так круто блюдце взлетело, что ты решила этак, не прощаясь, нас покинуть?
– Не знаю. Ты же в курсе, у меня бывают депрессии.
– Ольга, ну не дергай мне клипсу, не настолько у тебя страшные депрессии, чтобы так лихо прощаться с этим очаровательным миром. Что у вас такого вышло с этим мистралийцем, что тебе и жить расхотелось? Он что, тебя трахнул? Или еще как обидел? Ты только скажи, мы с Элмаром его изловим и яйца пооторвем.
– Так я и поверила, – проворчала Ольга, – что ты способен кому-то что-то оторвать. Не примазывайся к его высочеству.
– Ладно, он у нас герой, а я так, погулять вышел. Так как?
– Да ничего он мне не сделал, дался вам этот бедный мистралиец. Потрахалась я с ним, если тебе это так интересно. Неплохо так потрахалась, утром еле встала. А еще говорят, что он импотент. Ага, всем бы такими импотентами быть.
– Что, такой уж половой гигант?
– Не знаю, но мне на первый раз хватило выше крыши. Я уж не знала, как его остановить и опасалась, что он мне мозоль натрет на самом интересном месте. С чего его так завело, можно подумать, я такая уж секс-бомба… От фанги, что ли? И на кой я его начала про эту фангу расспрашивать, может, он бы про нее и не вспомнил… Или от колдовства? Ума не приложу. Одно мне непонятно, какой кретин придумал, что он импотент?
– Какой-нибудь завистник, – предположил Жак. – А как тебе вообще твой первый сексуальный опыт? Ну, если не считать чрезмерности? Понравилось?
– Скорее да, чем нет, но… как бы тебе сказать… Никакого особого восторга не испытываю. Я где-то читала, что у многих женщин первый оргазм наступает только после родов…
– Понятно, – вздохнул Жак. – А что же тогда? Может, у вас утром что-то стряслось?
– Да ничего у нас не стряслось, все совершенно естественно. Он собрался и уехал. И на прощание мне устроил сцену покаяния в духе Элмара. Только не орал на весь дом “как я мог!”, а тихо стенал “я не должен был…”. Единственная разница.
– Ты что, так расстроилась из-за того, что он уехал?