Капитана галадрим похоронили на холме возле Хельмовой Пади с первыми лучами солнца. Леголас так и не смог заставить себя прийти на похороны. Орофин и Румиль его за это не осуждали. Что-то недоступное их пониманию связывало этих двоих. Но на закате, когда отряд уцелевших в мясорубке галадрим покидал земли рохиррим, Орофин мог поклясться, что видел, как Леголас поставил чашечку кофе — крепкого, без специй и сливок, с шоколадной конфеткой — на могилу его старшего брата и лёг рядом, устремив взор в ночное небо, где сияли далёкие и прекрасные звёзды.
Где Леголас раздобыл кофе и шоколадные конфеты в мире, объятом хаосом, так и осталось для Орофина неразгаданной загадкой.
====== Глава 7. Магия прощения ======
Как и предсказывал один древний эльф, тьма рассеялась, и наступил новый день.
Галурон и Галадриэль смогли сдержать наступление орков на Лориэн. Благодаря магии Лесного Короля, Келейдура и Гилриона, а также мужеству лесных эльфов, орки из Дол Гулдура так и не смогли присоединиться к своему Повелителю в час решающей битвы в Королевстве Мордор. Когда же беда постучала в ворота Лихолесья, Владыка Келеборн откликнулся на зов и пришёл на помощь своему родственнику из северного леса. Как раз посередине Эрин Гален старые враги и встретились, — что было крайне символично, — чтобы навсегда зарыть топор войны и разрушить проклятую крепость Дол Гулдур до основания.
Исилрион и Анорион во главе с Владыкой Элрондом смогли скрыть Имладрис от глаз Тёмного Повелителя и его слуг. Правда, близнецы сенешаля были в бешенстве из-за того, что они пропустили всё веселье и до возвращения их любимого ada из похода объявили холодную войну своим надсмотрщикам — Глорфинделу и Элронду. Последнего, кстати, они почему-то боялись гораздо больше, чем своего грозного atto, и в присутствии Владыки вели себя тише воды и ниже травы. Искусный манипулятор загадочно улыбался всякий раз, когда родители рыжих бестий пытались вывести его на чистую воду, и уклончиво отвечал, что у него «просто богатый опыт общения с неуправляемыми близняшками».
После падения Саурона земли под властью Трандуила стали называться Эрин Ласгален — Лес Зелёных Листьев, в память о мужестве одного отчаянного эльфёнка, который смог положить конец междоусобной войне, продлившейся долгих пятьсот лет, и объединить враждующие эльфийские племена. Когда же Владыки Лориэна отправились в Валинор, Золотой Лес снова обрёл Короля. Двуглавый Амрот из пруда подулся, конечно, какое-то время, что его мнения на этот счёт никто не спросил, но так как на его скромные владения никто не притязал, вскоре успокоился и частенько забирался на камень, надеясь, что прекрасный принц передумает и подарит ему обещанный поцелуй.
Леголас вернулся в Имладрис, и какое-то время в семействе Глорфиндела было всё спокойно. Но сердце юного принца осталось в Белом Городе, которым теперь правил его «маленький» Эстель. И несмотря на то, что Эстель ныне был самым могущественным и почитаемым из королей людей, юный Синда по-прежнему волновался о том, как там его «красивый загорелый мальчик с волнистыми чёрными волосиками», хорошо ли он кушает и тепло ли одевается. После череды душещипательных ссор и не менее громких примирений, влюблённые всё-таки пришли к соглашению. Леголас отправился в Итилиэн «помочь с восстановлением Гондора», прихватив с собой своих любимых мужчин и как минимум двести эльфов из Эрин Гален, внезапно пожелавших отправиться вместе с ним.
Вот так, нежданно-нечаянно, младший принц обрёл корону, которой никогда не желал, и стал предводителем небольшого княжества эльфов. А так как юный Синда во всё, за что брался, вкладывал душу, то Итилиэн очень скоро стал прекраснейшим краем во всех восточных землях. Корону Леголас не носил принципиально, потому как терпеть не мог, когда его называли «Его Величество». Он был просто Леголасом из Дома Золотого Цветка, лучником Его Величества Трандуила, младшим мужем легендарного Глорфиндела, непутёвым сыном Лесного Короля на худой конец. Когда кто-нибудь начинал восторгаться его «великими свершениями», Синда удивлённо хлопал ресничками и переводил все стрелки на маленького хоббита с грустными глазами по имени Фродо Бэггинс. Вот он-то был настоящим героем, не то, что Леголас.
Арвен родила Арагорну прекрасного мальчика Эльдариона с чёрными волнистыми волосиками и огромными синими глазками, и Леголас направил свою нерастраченную родительскую любовь на малыша, чему признаться, Гилрион и близнецы были несказанно рады. А потом Эовин родила Фарамиру очаровательного белокурого мальчика, и принц Синда нянчился и с ним тоже.
Как отец и предсказывал, Леголас довольно быстро нашёл общий язык со строптивым лесом Фангорн и его хранителями, и частенько сбегал туда «развеяться», за что нередко получал по шее от старшего мужа. А когда шебутной Синда отправился в поход «полюбоваться» на пещеры Агларонда вместе со своим низкорослым другом Гимли, «забыв» спросить разрешения у старшего мужа, у Глорфиндела чуть инфаркт не случился. Спустя месяц Леголас вернулся тощим и потрёпанным, ведь они всё-таки умудрились заблудиться в пещерах, несмотря на «прекрасную ориентацию эльфа в запутанных лабиринтах предков Гимли», но сияющим, как легендарный Аркенстон. Правда, улыбка быстро сошла с его личика, когда Глорфиндел схватился за кнут и гонялся с ним по всему Белому Городу за орущим благим матом Синда, угрожая содрать с «младшего эгоистичного мужа три шкуры». На счастье Леголаса Арагорн был в городе и убедил старшего мужа помиловать «очаровательного дурачка». Кнут вернулся на стену над супружеским ложем, а Синда почти месяц предпочитал кушать стоя.
Глорфиндел посадил неугомонного мужа не только на берёзовую кашу, но и под домашний арест на целый год, и в Леголасе неожиданно проснулся талант плотника. Начиналось всё, как невинное хобби. Сначала Синда строгал игрушки для многочисленных деток своих друзей от нечего делать, потом перешёл на предметы мебели и посуду, а затем увлёкся кораблестроением и увяз в этом деле по самые ушки. В один прекрасный день терпение Глорфиндела лопнуло и на поверхность всплыло, что Леголас оказывается услышал в Пеларгире крики чаек, и с тех пор в сердце его поселилась зелёная тоска по морю, которую не смогли развеять ни путешествия в Фангорн, ни исследовательская вылазка в пещеры Агларонда, ни даже поездка домой к ada. Вот так за чашечкой ароматного кофе, Леголас и построил без малого двадцать кораблей.
Время эльфов неумолимо подходило к концу, как и срок, отпущенный Арагорну и Арвен. Они счастливо прожили вместе сто двадцать лет. Ничтожно мало по меркам эльфов, но очень много по меркам смертных. На двести десятом году жизни «мальчик» с седыми волосами и глубокими морщинками на лице добровольно покинул этот мир, предпочтя уйти в здравом уме и доброй памяти, а не дряхлым и немощным стариком. Настало его время платить по счетам. Арвен же попрощалась с детьми и внуками и отправилась в опустевший Лориэн, доживать свой век под сенью увядающих маллорнов. Когда Арагорна не стало, красная ниточка, связывавшая добрую и мудрую Нолдэ с этим миром, порвалась.
Галурон и его младший муж Эллонур, а также Келейдур с красавицей-женой и тремя рыжеволосыми дочурками покинули Эрин Гален за год до того, как Арагорн ушёл из жизни. Вместе с эльфами, что отправились за своим принцем в Итилиэн, уплыл и Глорфиндел с сыновьями. Леголас же вымолил у старшего мужа позволение задержаться на полгодика в Средиземье, чтобы уладить «одно очень-преочень важное дело». Скрепя сердце, Глорфиндел согласился, ведь держаться за то, что ушло — значит верить, что есть только прошлое, а отпустить — значит знать, что есть будущее. Он знал, что его принц всегда найдёт дорогу к нему…
Когда любимые мальчики скрылись за горизонтом, Леголас попрощался с детьми Арвен и Арагорна и отправился в очередное путешествие.