Кантор, который искренне полагал, что наутро этот голос исчезнет, считая его одним побочных действий колдовства или же следствием выпитого, слегка ошалел. На мгновение его охватило желание подхватиться и бежать отсюда, в чем есть, и он тут же вспомнил, что именно это ему и надлежит сделать, только, разумеется, одевшись.
- Я же... - спохватился он. - Я должен уезжать!..
- Ну, попробуй, - безучастно сказала Ольга и чиркнула спичкой, прикуривая.
Он осторожно приподнялся и сел. Да нет, вроде все не так плохо. Могло быть хуже. Да и так уж было... Зачем, ну зачем надо было так напиваться? И какой демон его дернул еще и фангу в рот тянуть? И главное, как он мог дойти до того, чтобы вот так, бросив вожжи...
А что тут такого, сказал внутренний голос. По-моему, импотенцией ты никогда не страдал. И если бы ты не был таким дебилом, то не потерял бы зря пять лет своей жизни. И, кстати, не набрался бы такого позора, как сейчас.
Спорить с ним не было ни сил, ни желания.
- Ольга, - тихо сказал он, обхватив руками гудящую голову. - Прости... Я не должен был...
- Да за что? - так же безучастно пожала плечами она.
- Я не должен был... этого делать.
- Чего именно? Пить? Или музыку слушать?
- Не издевайся, прошу тебя...
- А ты не страдай. Никто тебя силком не тянул.
- Я должен уйти, - еще тише сказал он. Это слегка оживило ситуацию.
- А кто тебя держит? Можно подумать, тебя жениться заставляют. Уходи на здоровье. А то я не знала еще вчера, что сегодня ты уйдешь. А то я не понимаю, что тебя послали и ты едешь, и приказы не обсуждаются... Можно подумать, я встала крестом в дверях и не пускаю. Вцепилась в твои штаны и волочусь следом. Или ты страдаешь именно оттого, что я этого не делаю?
- Ты все-таки на меня обиделась, - вздохнул Кантор, сполз с кровати и стал собирать свою одежду, разбросанную по полу, по-прежнему не поднимая глаз. Уж понятное дело, вставать в дверях и волочиться следом за таким бесполезным любовником могла бы только полная дурочка. Небо, дай мне сил пережить это унижение... - Потому я и говорю, что не должен был этого делать. А ты не должна была мне позволять.
- Мы ничего друг другу не должны, - угрюмо ответила она, упорно глядя в пепельницу. - Мы свободные люди. И я, и ты. Захотели - потрахались. Расхотели - разошлись.
- Я не хотел бы разойтись с тобой... так. - с неожиданной для самого себя болью выговорил он. Да, небо свидетель, он не хотел бы! И не только так, а вообще разойтись. Особенно, учитывая тот непостижимый факт, что при каждом взгляде на ее неплотно запахнутый халат он чувствовал сладкую тянущую пустоту внутри и жаркую пульсацию в паху, а торопливо натянутые штаны с большим трудом застегивались.
Она промолчала, по-прежнему не глядя на него. Не надо было уходить, стоило бы остаться и поговорить по душам, объяснить... Но он действительно должен был идти, никого не интересуют его личные проблемы, голова там у него болит, или девушка на него обиделась. Времени почти полдень, Торо, наверно, уже ворчит, Эспада нервничает, Ромеро психует и ругается...
У дверей он остановился и сказал:
- Сейчас у меня нет времени, но мы обязательно должны поговорить. Я вернусь через несколько дней, и мы спокойно все обсудим. Я не хочу с тобой ссориться. Договорились?
Она молча кивнула.
Придурок, закричал внутренний голос, куда! Наплюй на все, останься, поговори с ней, объясни, утешь, обними хотя бы, дубина, если уж не можешь ничем другим исправить свое свинское поведение этой ночью!
- До встречи, - сказал он и толкнул дверь. Ну почему он не послушался этого проклятого голоса! На этот-то раз он был абсолютно прав! Нельзя было уходить так, оставляя позади разочарованную и обиженную женщину... И ничего бы не случилось.
Никуда ему не надо было спешить, никто его не ждал, не психовал и не нервничал. Ромеро до сих пор валялся в постели после вчерашнего урока хороших манер, Эспады не было, Торо вообще спал сном праведника, и разбудить его стоило большого труда. Кое-как продрав глаза, он сообщил, что Эспаду забрали в полицию разбираться с теми тремя идиотами, которых он вчера порубил на лестнице, и сегодня никто никуда не поедет, после чего снова заснул. И стоило так торопиться? Ведь можно же было остаться, поговорить по-человечески... Если бы он знал! Ничего бы и не случилось...
Трактир был закрыт, как гласила вывеска, на ремонт. Видимо вчера заколдованные клиенты все-таки разнесли его к концу вечера. Пришлось пройтись пешком, поискать, где можно похмелиться. Оказалось, в той самой забегаловке, где они вчера пили после драки в переулке. Кантор выпил кружку пива, выкурил сигару, посидел, подумал, и все-таки направился к Ольге. Как ни стыдно было туда возвращаться, он должен был с ней поговорить и разобраться. Тем более, он забыл у нее шляпу, фангу и... и пистолет, вояка хренов!..
Первое, что он увидел - это карету "скорой помощи" у подъезда. Второе - толпу любопытных соседей на лестнице. Третье, кажется, носилки... И растрепанные волосы цвета спелой пшеницы.
- Что случилось? - в отчаянии спросил он, проталкиваясь ближе, и успел еще заметить, что лицо у нее открыто, значит жива...
- Ах, это ты! - сказал у него над ухом чей-то разгневанный голос. Хозяина голоса Кантор увидеть не успел. Он только обернулся, как вдруг его голова раскололась пополам.
Глава 3.
- Кантор! Смотри сюда! На меня смотри! Сколько пальцев ты видишь?
Он попытался вглядеться в туманные круги перед глазами и простонал:
- Ни хрена не вижу... Где я?
- Где надо, - кратко ответил деловитый женский голос. - Давайте-ка еще раз.
Он почувствовал, как к его голове прикасаются чьи-то руки, и боль слегка ослабела.
- Смотри теперь, - снова обратился к нему голос. - Что ты видишь?
- Что-то белое, - с трудом выговорил Кантор, пытаясь вспомнить голос.
- А слышишь хорошо?
- Хорошо.
- Голова болит?
- Да.
- Тошнит?
- Еще как.
- Поверните его на бок, - скомандовал голос. - А то еще захлебнется. Не на этот, на другой.
Туман слегка прояснился, и он обнаружил, что лежит на чем-то вроде стола.
- Лежи спокойно, - скомандовал все тот же голос. - Буду шить.
Кантор, наконец, узнал этот резкий командирский голос и не допускающий возражений тон.
- Стелла?
- Очень хорошо, - одобрительно сказала Стелла, ковыряясь у него в волосах. - Узнал. Это радует. Красоту пришлось попортить, но ничего, волосы не голова, отрастут. Сейчас будет больно...