- Как я сюда попал? - спросил он и тут же стиснул зубы, так как Стелла, видимо, принялась шить.
- В карете "скорой помощи", - пояснила она. - Как голова?
- Лучше. А что со мной?
- Что ты помнишь?
Он напряг память и с трудом вспомнил, что с кем-то целовался на улице. Потом вспомнил драку и девушку с пистолетом.
- Ольгу помню, - сказал он. - И пистолет.
- А как она фанги нажралась, помнишь?
- Какой фанги?
- Твоей, засранец. Я все скажу Амарго, и пусть он тебе клизму трехведерную поставит за наркотики.
Кантор прикрыл глаза, пытаясь понять, что происходит. Причем тут наркотики? Ольга сама по себе, а фанга лежала себе в кармане и никого не трогала...
- Не помню, - сказал он.
- А кто ее трахал, тоже не помнишь?
- А ее кто-то трахал? - Кантор попытался подняться, но голова взорвалась новой волной боли, и его тут же стошнило.
- Понятно, - так же холодно и невозмутимо сказала Стелла и скомандовала: - Все, шов закончен, вытирайте стол, перевязывайте и можно дальше колдовать.
- На первый раз хватит, - отозвался другой женский голос, мягкий и певучий. - Теперь ему надо полежать, а еще лучше поспать.
- Послушайте, матушка Нивуль, в моем кабинете сидят несколько разгневанных людей, которые горят желанием его добить, а он не может ни слова сказать в свое оправдание. Что можно сделать?
- Ничего. Память восстановится сама за пару дней, а колдовством тут не поможешь. Спросите лучше у девушки. Как она себя чувствует?
- Еще не знаю. Ею занимается отец Флоренто и медсестры. Моя помощь там не требуется.
- Попробуйте расспросить ее, как только придет в сознание. У нее провалов в памяти не должно быть.
- Что случилось? - простонал Кантор. - Стелла, объясни. Что с Ольгой? И с моей головой?
Стелла обошла стол так, чтобы он мог ее видеть, и снова показала три пальца.
- Сколько пальцев?
- Три. Объясни, что случилось.
- Что случилось... - Стелла отошла в сторону и достала сигарету. Сотрясение мозга с тобой случилось, наркоман-склеротик! Череп у тебя хороший, крепкий. Чего нельзя сказать о его содержимом. О мозгах то бишь. Я вообще сомневаюсь в их существовании. Что ты делал у Ольги?
- Музыку слушал... - вспомнил Кантор.
- Молодец, - одобрила Стелла. - А еще? Вспоминай. Кто ее трахал и каким образом она наелась фанги в таком количестве, что ее до сих пор откачивают?
- Не помню... Может, и я... А может, и нет...
- Ты? У тебя что, галлюцинации? Ты хоть помнишь, кто ты такой?
Скрипнула дверь, и девичий голосок спросил:
- Мэтресса Стелла, что у вас?
- Ничего, - отозвалась Стелла. - Сотрясение и амнезия. А что там Ольга?
- Еще работают. А что ребятам сказать?
- Пусть идут домой и не шляются по клинике. И пусть пока не говорят королю, не хватало, чтобы сюда еще король заявился и требовал объяснений. Сами-то они что говорят?
- Они до сих пор спорят. Элмар говорит, что он ее накачал наркотиками сверх меры, и сбежал, бросив на произвол судьбы. Жак говорит, что она пыталась покончить с собой, потому что он ее изнасиловал. А Азиль говорит, что это проклятие в действии и что ей не надо было связываться ни с кем, кроме своего "мертвого супруга". Вот, дескать, связалась, отдалась, и как результат - оба в больнице.
- Выгоняй этих философов и попробуй расспросить Ольгу, когда придет в себя. Ерунду какую-то городят...
Хлопнула дверь и простучали по коридору каблучки.
- Вспомнил еще что-нибудь? - спросила Стелла. - Гипотезы наших гениев тебе ничего не напомнили?
- Я ее не насиловал, - только и смог сказать Кантор.
- Вот в это охотно верю. Попробуй еще что-нибудь вспомнить.
Кантор закрыл глаза и перевернулся на спину.
- Меня что, били? - спросил он. - Или я сам упал?
- Не то, чтобы били... Но разок приложили.
- Чем?
- Кулаком, дружок. Голым кулаком. А затылок ты рассадил о ступеньки в подъезде, когда падал.
- Кто? За что?
- Ты же слышал, за что. Ребята считают, что ты виноват. А его высочество не любитель долгих разборок. Как тебя угораздило туда вернуться? Он тебя увидел и тут же, не говоря ни слова, приголубил по-геройски. А кулак у его высочества сам знаешь, какой. Радуйся, что череп не треснул. Попробуй вспомнить по порядку. Вот слушали вы музыку. Дальше что?
- Куда-то ходили... Не помню... Целовались на улице...
- Кто целовался на улице?
- Мы с Ольгой.
- Нет, у тебя точно психика пострадала. Что ты еще помнишь?
- "Пинк Флойд", - вспомнил Кантор. - И фангу. Один шарик на двоих.
- А сколько у тебя оставалось?
- Не помню... С десяток.
- А где набрались? От вас обоих перегар такой, что без закуски не вдохнешь.
- Не помню.
- А что помнишь?
- Кроссовки, - вспомнил он. - Белая обувь для занятий спортом... Трусики помню. Маленькие, совсем крошечные... кружевной лоскуток.
- Какие трусики? Опомнись! Не путай воспоминания с эротическими фантазиями, фетишист!
- Это не фантазии, - возразил Кантор. - Я вспомнил. У Ольги были такие трусики. Мне еще жалко было их снимать, и я их просто отодвинул... И застежку на штанах помню, я не знал как ее расстегнуть... Я еще тогда подумал, чего я только с женщин не снимал, даже доспехи, а такого ни разу не видел... Стелла, я действительно с ней трахался, но я ее не насиловал. Это точно. Она сама сказала, как расстегнуть. И она смеялась...
- А еще что помнишь?
Кантор подумал и честно принялся излагать беспорядочно всплывающие в памяти слова:
- Трамвай... большой многоместный экипаж... Ангел... мифическое существо, доброе... Капрон... ткань из искусственного волокна... Марайя... методика создания иллюзорных фантомов... и маскировки... путем...
- Доктор Кинг, - сказал мягкий голос, - Вам не кажется, что пациент не совсем адекватен, мягко говоря? Пусть полежит и спокойно разберется в своих воспоминаниях. А еще лучше пусть поспит. Знаете, алкоголь, наркотики, а потом еще и сотрясение мозга... Вряд ли он скажет что-либо вразумительное.
Кантор снова закрыл глаза, ощупал повязку на голове и подумал: "Ну ни хрена себе я погулял...".
- Вы еще здесь? - рявкнула доктор Кинг, входя в свой кабинет. - Я сказала всем убираться домой!
- Нет уж, простите, - вежливо возразил Элмар, - мы не уйдем, пока не будем точно знать, что с Ольгой.
- С какой радости вы должны ждать результатов в моем кабинете? Может, это будет известно только завтра. Тереза придет и расскажет.