— О чем ты? Мы даже тебя сюда притащили, думая, что за этими покушениями стоишь ты! Мы в таком же тупике, как и вы сами! — ну как же без актерской игры обойтись-то, да?
— Около полутора часов назад у меня была маленькая, но очень интересная беседа с отцом Николаем, который поведал мне несколько моментов о перевозке взрывчатки из Европы. Я знаю, что вы к нему заезжали и очень плотно общались, как и к попу, который входит в состав Тринадцатого отдела. Расскажи мне всё старик, иначе даже ваш Молот Ведьм не сравнится с тем, что я могу для тебя устроить, принципиально не желая рыться в твоих трухлявых мозгах, — последнее предложение я прошептал очень вкрадчивым голосом, чуть ли не вплотную приблизив свое лицо к нему. Надеюсь, что он хорошенько рассмотрел изменившиеся зрачки, ставшие вертикальными. Для пущей острастки добавил в них ещё и немного демонического огня, благо, что даже энергию на такое тратить не надо.
Вижу, проняло его. До самой глубины души проняло, ничего не скажешь. Задрожал как осенний лист под мощным порывом ветра. Как бы его ещё прямо тут сердечный приступ не охватил, во глупая смерть будет, которая никакой пользы никому не принесет. Живым я его все равно отпускать не собирался, мне все ещё нужна энергия, а в нем её хоть отбавляй. Копил силы дедок, рассчитывая с их помощью продлить себе жизнь. Ну, ничего, она послужит на самое благое дело из всех, что я только могу себе представить — усилит меня и ускорит восстановление моей души.
— Откуда мне знать, что я выйду отсюда своими ногами и в адекватном сознании, если всё тебе расскажу?
— Клятва на крови тебя устроит? — не проблема, я готов дать ему очень многое.
— Да! — ухватился он за эту соломинку, словно утопающий, который осознал, что появилась хоть и призрачная, но хоть какая-то возможность выбраться из затягивающей его трясины.
— Клянусь своей силой, жизнью и душой, что отпущу этого человека из допросной, не оказывая на него ни физического, ни морального давления в том случае, если он полно и правдиво ответит на все мои вопросы, — сказал я и резанул себя по левой руке моментально удлиненным и усиленным ногтем.
Кровь тоненьким ручейком хлынула вниз, но до пола долетать не успевала, превращаясь в тонкие серые нити, пропадающие в пучинах астрала. Рана заросла сама по себе, едва этот мир принял необходимую плату за клятву.
— Доволен? Начинай. Меня интересует все, что вы успели узнать про покушение, — потребовал я, смотря на расслабившегося Верховного инквизитора…
Говорил он очень долго, не забывая выкладывать самые малейшие детали своего расследования. И этот рассказ идеально ложился на ту историю, что рассказал мне Папа.
Верховному инквизитору очень сильно повезло оказаться по другую сторону баррикад. Так я назвал ту небольшую, но весьма могущественную тайную ложу. Если верить его рассказам, то основана она чуть ли не выходцами из знаменитой масонской ложи. Он никогда не видел своего куратора, считая его главным звеном во всей это цепи, но считал, что это кто-то очень древний и сильный. Эту мысль он вывел для себя после многочисленных разговоров. Сам Верховный считал, что это — чуть ли не выходец из старого ордена тамплиеров…
Понятия не имею, насколько это важно. Ну помню я что-то про эти ордены, были там у них какие-то свои странные цели. К нам они не лезли, против людей тоже ничего особо страшного не замышляли, так что мне плевать всегда было на этих фриков. Хотят мирового господства — пожалуйста, своими силами, за свои средства, не привлекая к этому никому из нелюдей и нечисти. Что угодно, в общем, если это не касается Договора. Вот и выходит, что зря я так наплевательски относился к этим товарищам, если вслушаться в то, что мне сейчас рассказывают.
Этому обществу кажется, что все, кто не является людьми, сознательно тормозят развитие человечества, желая оставаться вершиной пищевой цепочки. Так что последние три сотни лет они очень тайно, но весьма успешно устраняют всех сильных существ. Неторопливо, со всей основательностью, делая все, чтобы на них не легла даже тень подозрений, но в течение трех веков избавляются от тех, кого считают опасными. Дошло даже до того, что они привлекают нелюдей для охоты на своих сородичей. Тут, правда, ничего не скажешь, не стоим мы друг за друга горой. Подавляющее большинство — наглые хищники, которым только в плюс идет, если их охотничьи угодья расширятся.