— Нет-нет, я не сплю! Я просто читаю! — Вскочила я со стула моментально, попеременно открывая то один, то второй глаз. Вместе они открываться не хотели — оба очень горели и жгли, это было пыткой. Я с трудом, но всё-таки подняла глаза: передо мной стоял босой магистр Эшфорд, в одних только брюках, с перебинтованной рукой, чуть склонивший голову к плечу. Взгляд его было спокойным, но несколько обеспокоенным. Мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть его изумрудные глаза. Скулы выступали ещё сильнее, на них виднелась трехдневная щетина, на голове было месиво из черных волос.
— А… Магистр Эшфорд. — Я зевнула, прикрыв рот ладонью. — Рада вас видеть. Как себя чувствуете?
— Спасибо, замечательно. — Ответил тихим, немного хрипловатым голосом. Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке, я была очень рада его слышать. — Только несколько проголодался.
Я понятливо кивнула. Тяжёлые времена, согласна.
— А ты что тут делаешь? Выглядишь уставшей. — Говорит он, слегка наклоняясь ко мне, чтобы заглянуть в глаза.
Я улыбаюсь, поджимаю губы, смотрю вниз, на стол, на котором лежал исписанный листок с записью различных ингредиентов и клякс от чернил.
— Да я вот… Зелье для вас придумывала…
И я молча уставилась на письменный стол. Пронеслось некоторое понимание. Наклоняюсь назад, заглядывая на кухню — там всё ещё стояла кружка, из которой я пила кофе. Медленно возвращаюсь в исходное положение, закусываю губу. Нерешительно поднимаю глаза на проректора. Медленно выдыхаю.
— Это правда вы?
Улыбается искренне в ответ, треплет меня, как ребёнка, по голове. И…
И я не выдерживаю. Глаза почему-то наполняются слёзами, я срываюсь с места, и резко обнимаю проректора, прижимаясь щекой к горячей коже. К черту приличие, я очень волновалась! Надеюсь, в этом мире объятье не значит желание выйти замуж.
— Ээ… Адептка, вы что делаете? — Спрашивает без особого возмущения, неуверенно накрывая руками мои плечи. Длинные, сильные пальцы слегка сжимают ткань мантии.
— Секунду. Сейчас. — Шепчу неразборчиво, пытаясь взять себя в руки, но только сильнее прижимаясь к магу. Нужно его отпустить, он — проректор, я — адепт. Отпусти, хватит.
Но я слишком волновалась. Очень сильно. И всё его лечение было на мне. А если бы он не выздоровел? А если бы не помогло? А если бы я сделала что-то не так? Он мне жизнь спас, в конце концов!
Я стояла, уткнувшись носом в голую кожу проректора, обхватив его спину руками, слегка сжимая пальцы. Дыхание его было быстрым и сбивчивым, совсем не ровным. От него пахло всеми моими микстурами и зельями, с примесью его личного, терпкого, мужского запаха. Я зажмурилась и прижалась чуть крепче. Нет, всё-таки, если бы он не очнулся…
— Не нужно плакать, всё хорошо. — Вдруг шепчет Кристофер, обнимая меня полностью.
Я киваю, чувствуя, как по щеке катиться очередная слёза. От его слов только хуже становится — закусываю губу, жмурюсь и начинаю плакать сильнее.
Меня резко отрывают от груди, вытягивая руки и выставляя меня на расстояние от себя. Точно, личное пространство. Вот я глупая.
— Камелия, пожалуйста! — Голос повышается, кажется, что немного дрожит. — Не плачь, очень тебя прошу.
И его рука поднимается, ладонью он очень нежно стирает влагу с щек.
— Я совсем не хочу видеть тебя в слёзах. — Голос снова падает до шёпота. Рука опускается к подбородку и линии скулы, большой палец надавливает на губы, оттягивает нижнюю и освобождает её из плена зубов. Я краснею просто моментально. Неосознанно касаюсь большим пальцем основания указательного — кольца нет. Что? В смысле его нет?? Опускаю взгляд на руку, судорожно пытаясь вспомнить, где могла его оставить. Видимо, в душе.
Чувствую себя куда неувереннее.
— Всё в порядке, я постараюсь не читать твои мысли. — Говорит проректор, скользя горячей ладонью до моей кисти. Берет ладонь в руку, слегка сжимает. Такое нежное, приятное прикосновение. Отчего-то хочется ему верить. — Да и не так это легко на данный момент.
Смотрю в изумрудные глаза, всё-такие же яркие и ясные, как и до болезни. Только лицо слишком бледное, осунувшееся, под красивыми глазами темные тени и мешочки.
— Зачем же вы встали? — Спрашиваю тихо, без особого возмущения. — У вас ослаблен организм, а вы его так мучаете. Идите лягте, пожалуйста. Я сварю вам бульон. А пока сделаю чай. И… оденьтесь, пожалуйста, не смущайте совестливую девушку.
Почему-то улыбается. Совсем немного, по-доброму, даже несколько нежно. Понятливо кивает, не отрывая взгляда и не отпуская руки и плеча. Послушно отступает, уходит в комнату, пока я пытаюсь собраться с силами и мыслями. Мне мои чувства совсем работать мешают, так нельзя. Кусаю губы, ломая руки, ухожу на кухню, по инерции ставлю чайник, открываю шкафчики, достаю травы, прохожу обратно в зал, беру свою сумку, микстуру комплексной регенерации, кладу сумку на пол, поднимаю глаза и вижу выходящего из спальни проректора. Вопросительно приподнимаю брови, смотря, как он поправляет воротник только что надетой кофты.