Первый элемент
Глава 1. Начало бывает разное
«Здравствуй! Я так рада писать тебе это письмо!
Но сначала следует познакомиться. Меня зовут Женевьева, мне двадцать один год, мой род — маги стихии Воды, и в этом году я должна была начать обучение в Академии Стихий на факультете магии Воды. Однако, ректор АС предложил мне стать студентом по обмену. Для меня, как для дочери барона, это предложение является большой честью. Думаю, и ты скоро поймёшь, как это удивительно и важно — меняться местами с жителями других миров!
Ваш мир невероятный — здесь так мало магии и люди её совсем не используют. Совсем нет представителей других рас, это так непривычно для меня. Ещё я никак не могу привыкнуть к местной одежде и еде… (Я буду дополнять список по мере нахождения на Земле).
Ваше учебное заведение очень необычное (как и все здания, в принципе), но красивое. Мои сокурсники не удивились моему переводу, словно внезапное появление новенькой студентки — это абсолютно нормально! Благо, ректор позаботился о моей успеваемости и устроил меня на факультет лингвистики, поэтому учёба, думаю, дастся мне не очень тяжёло (у себя на родине я преуспела в изучении языков).
Я рассказала всё, что могла. На самом деле, эмоций намного больше, а написать то и нечего. Извини, что так мало, но, думаю, ты поняла, что я в восторге!
Как ты себя чувствуешь после телепортации? Расскажи, пожалуйста, обо всем, что чувствуешь и думаешь, мне будет очень интересно!
Вот и всё,
С любовью и безмерным интересом,
Женевьева Дю Валлон.
P. S. Ознакомилась с правилами написания писем в вашем мире и твоей стране — прикольно, не правда ли?
P. P. S. Да, я выучила ваш молодёжный сленг! Как тебе?»
«Ужасно! Это просто… ужасно», — подумала я и крайне скептически рассмотрела полученное письмо, и в тысячный раз порадовалась тому, что не занимаюсь подобными «шуточками», ибо попади письмо не мне, а кому покрупнее и решительнее, отправитель был бы найден и использован в виде манекена в группу хирургии. Мы, хирурги, крайне решительны сами по себе, а есть ещё и те, кто шуток не понимает. С данными индивидами вообще крайне сложно совладать.
— О! — Рядом со мной приземлилась моя соседка по парте. — Что это у тебя? Такой красивый почерк! Кто-то в любви признается?
Пхах. Мне? И в любви?
Я рассмеялась, сложила письмо три раза и спрятала его в карман халата.
— Нет, Маш, не признание в любви.
— Жаль. — Наигранно вздохнула одна из самых красивых девушек, встречаемых мне в моей жизни, и убрала выбившуюся порядку крашенных платиновых волос за ухо.
Больше нам было не о чем поговорить, как и всегда, впрочем. Она уткнулась в телефон, я — в конспект. Мы бы и просидели так до самого начала пар, но вот в кабинет входит наш ректор (которого я в лицо видела раза три за все три года обучения в ВУЗе), скользит взглядом по группе и останавливает его на мне. И его всё ещё, не смотря на возраст, яркие, красивые голубые глаза смотрят на меня то ли с ужасом, то ли с безразличием, то ли ещё с чем-то, я запуталась и не поняла, но в ответ постаралась состроить примерно такой же взгляд. Вряд ли у нас получилось что-то адекватное.
— Васильченко Камелия! Пройдите со мной! — Приказал он, развернулся, на мой взгляд слишком резко, и вышел.
Я вздохнула и, если честно, запаниковала. Зачем я ему нужна? У меня… Я на красный диплом иду, я… Встаю и молча собираю свои вещи. Не думаю, что к ректору вызывают просто так, мне явно нужно взять всё своё с собой.
— Удачи, Ли! — Крикнула мне вдогонку Маша. её поддержали парочку человек с группы, я отсалютовала им двумя пальцами и вышла.
Что-то мне это совсем не нравится. Сжимаю зубы, лямку сумки правой рукой, бумагу в левом кармане, резко выдыхаю, поднимаюсь к кабинету ректора. Стучу по деревянной двери костяшками пальцев, надеясь, что мне не ответят, и я могу спокойно вернутся в свой кабинет до начала пары. Начало учебного года, я не особо хотела бы пропускать.
Но к моёму великому сожалению, мне таки отвечают грубым мужским: «Войдите». Я вхожу, и, если честно, очень хочу выйти обратно.
В довольно большом кабинете помимо самого ректора находится ещё один мужчина, внешность которого меня настораживает. Нет, он выглядит абсолютно адекватно, как, наверное, и должен выглядеть взрослый, ухоженный мужчина, но его взгляд… Уверенный, прямой, смотрящий словно в душу взгляд ярко-синих глаз. Никогда такого цвета не видела. Сразу захотелось закрыть свои просто карие и желательно уйти. К моему большому удивлению, этот мужчина сидел на месте нашего ректора, то есть, на кожаном кресле за рабочим столом из светлого дерева, а наш же ректор скромно стоял рядышком.
— Вызывали, Петр Иванович? — Пищу я, стараясь не смотреть на неизвестного мужчину.
— Да, Камелия, присаживайтесь. — Отвечает не Пётр Иванович, а этот самый…
Желание садится куда-либо резко отпадает, я сжимаю лямку сумки холодными пальцами, прохожу вглубь кабинета и присаживаюсь на стул напротив мужчины.
— Представьте меня, Петр Иванович. — Улыбается человек, обнажая идеальные белоснежные и ровные зубы.
— Да, конечно, — немного потерянно отзывается ректор, наконец, отрывая взгляд со стола на меня, — Камелия, это ректор Академии Стихий — Никандор Хильдес. Он прибыл сюда специально, чтобы забрать тебя в Веслор.
Ага… Детский лагерь что ли какой-то? Хотя, маловероятно. Кто в сентябре отправит детей в лагерь? Интересная картина выстраивается. Я фыркаю от смеха. И, приподняв бровь, переспрашиваю:
— Куда?
— В другой мир, Камелия. — Улыбается в ответ… Ректор Академии Стихий — Никандор Хильдес.
— Лия, просто Лия. — Улыбаюсь и позволяю себе исправить, понимая, что всё это просто шутка, не более. Стало как-то легче по ощущениям, только очень неловко. Глупо как-то даже.
Я только не понимаю, когда я пропустила день шуток? До него ещё полгода где-то. Или это что-то вроде: разыграй своего студента, будет весело! Или очередной пранк? Камера, тик-ток, ютуб, ждите меня!
— Другой мир, значит? — Усмехнулась я, приподняв бровь. — Как же мы туда попадём?
— Как и обычно, — пожал плечами ректор Академии Стихий, очень внимательно смотря на меня, — через портал.
Я откинулась на спинку стула и рассмеялась. Прекрасно, просто прекрасно! Письмо, которое оказалось у меня на руках буквально двадцать минут назад и вот этот мужчина казались одной большой клоунадой.
К сожалению, моего веселья никто не разделил, лишь некий Никандор нехорошо улыбнулся (почти оскалился), чем и прервал мой кратковременный смех (а жаль, ситуация такая, что можно надорвать живот). Я в мольбе перевела взгляд на Петра Ивановича. И в эту же секунду вздрогнул, потому что взгляд этого человека был потерян, даже пуст. На меня смотрели стеклянные голубые глаза, в которых не было даже признаков жизни. Это сильно меня напугало.
— Пётр Иванович, — зову я, — всё хорошо?
В ответ — ничего.
Я вскакиваю, скидываю сумку на пол, огибаю стол, встаю перед ректором. Беру его за руку, но он не реагирует никак, от слова совсем. Меня охватывает паника, я проверяю пульс, внимательнее заглядываю в глаза, даже дыхание проверяю. Но больше ничего сделать не могу: признаков физических отклонений нет, пульс в норме, человек дышит, попеременно моргает, только в одну точку смотрит и не реагирует никак.
— Что с ним?? — Я даже повышаю голос на мужчину, сидящего рядом, настолько становится страшно. Если это всё глупый способ проверить меня на хладнокровие во время работы, то, кажется, я провалила этот тест. Слишком страшно, я с таким не сталкивалась даже в теории, не то, что на практике!
Странный человек улыбается, уже не так страшно и опасно, встаёт, поправляет полностью седые волосы, и делает шаг, вставая в плотную к Петру Ивановичу.
— Про гипноз что-нибудь слышала?
Я скриплю зубами, киваю.
— Так вот, это не гипноз. Это магия, Лия.
— Хорошая шутка. — Криво улыбаюсь. С нервов дёргается веко. Учебный год только начался, а я уже с дергающимися мышцами по всему телу.