— Вставай, Вик, вставай! — тихий, но требовательный голос Гены. — Живо!
С трудом раздираю глаза, привстаю на локте, ночь же на дворе, но уже светлеет. Гена, увидев, что я проснулся, пихает мне рюкзак небольшой, грязнозеленый, с затягивающимся от белой веревки горлом. Игорь тоже кое-как поднимался, а вот Женя явно встала давно, помогая даже мне подняться, ничего себе активная девица. С Геной рядом стояла женщина, невысокая, тонкая, с всклокоченными волосами, в черной майке и штанами цвета хаки. Симпатичная довольно, длинные русые волосы, худое лицо. Только руки в синяках, я это увидел, потому что терла ладони друг об друга, сразу бросилось в глаза, а под ладонями борозды багровые, как будто пережимали чем-то тугим.
Когда мы встали, то я первым делом поинтересовался в чём дело, хотя не трудно особо догадаться. И, узнав новости, схватился за голову, в который раз…Новости были типичные для этого дня. Хотя ладно, уже следующий пошел, но не суть, у меня он пока в один сливается.
Первое — Москву закрывают. Власти признали, наконец, эпидемию, перекрывают дороги и стараюсь взять его в кольцо, спасательные операции, которые только планировались быть, отменяются, — все сборные силы силовиков разных ведомств брошены на содание заслонов и обеспечение и создания безопасных баз для эвакуирующихся, а таких людей тучи, миллионы, поэтому не справляются, усложняя и так сложную ситуацию. И сверху еще ложка дёгтя появилась, некоторые военные стали дезертировать, желая спасти своих семьи из других городов, а не незнакомых им москвичей, но пока таких всё же было мало, хоть и тревожный звоночек. Вывод — оставаться в городе не вариант — ситуация не улучшается, и вряд ли улучшиться, надо валить. Хоть к военным, хоть в лес, но валить. Потому как многие не верят, что получится город миллионик просто расстрелять. А бомбандировка еще страшнее…
Второе — Машурин тоже это знает, вместе с Геной слушая рассказ военного по рации, который как раз с сотней сослуживцев всё бросил и уехал в Обнинск к семье, окапываться. И если глава энергетиков сначала предлагал Геннадию стать его офицером, если можно так назвать, из-за его боевого опыта и авантюрного мышления, то теперь он просто запретил ему, а заодно и нам троим, пытаться покинуть город, под страхом заточения, в ультимативной форме склоняя к вливанию в их крепкий, но малочисленный коллектив. Деспотичный мужик-то оказался. Но и Гена сам альфа-самец, поэтому кивнул, соглашаясь, а сам уже в голове чистил лыжи и собирал чемодан.
Третье — Женя не смогла уснуть и пошла гулять, найдя человека с телефоном и выпросив позвонить. И дозвонилась до отца! Он описал такую же ситуацию, как и вояка, но если мы за пару дней выберемся за Мкад, со стороны Бирюлево как раз, то нас всех четверых, не считая саму Евгению Батьковну, подберут и отвезут в закат. И всем награду денежную, если деньги вообще будут актуальны… Нас будут ждать в палаточном городке для беженцев, главное дать знак что дошли через мобилку. И тут самый прикол — не убедил я Женю в своей самоотверженности, не поверила девушка, что я готов продолжать её вытаскивать из этого ада. И рассказала всё Гене. Тот, как истинный джентельмен, согласился помочь вывести её к отцу, сразу причем, явно решив сразу ухлопать двух зайцев.
Четвертое, да-да, так много новостей. Машурин, считая заранее Гену чуть не своей правой рукой рассказал о складах еды, где что лежит, и заодно о Лизе, вот этой самой девушке. Её поймали на воровстве, отпустили, и снова поймали на воровстве еды. И опять отпустили, но уже побили, это всё было на второй день. А сегодня с утра её поймали и уже не отпустили. И Машурин, дотошно её осмотрев, сделал своей невольной заложницей-наложницей. Связав и обещая пользоваться каждый день. В наказание и для перевоспитание, само собой.
И Гена её выкрал, осовбодив. И выкрал немного еды, слишком хорошо её охраняли, чтобы получилось взять больше….И выкрал пистолет у одного из спящих охранников… То есть нагадил где только успел дотянуться за столь короткий срок.
Вот так, и сейчас у нас с Игорем простой выбор — либо мы продолжаем уходить вместе, из города и к отцу Жене, на волю и к деньгам, или мы остаемся тут жить, потому что скорее раньше, чем позже и заслоны на МКАДе рухнут, живые эвакуируются, и бежать будет просто некуда, только если наугад. И никто спасать не придёт, потому как у всех своих забот будет полон рот, притом что множество населения никакими полезными навыками не обладают, те же менеджеры будут в больщущей беде.
В заслоны вояк никто особо не верил, город миллионик, одно дело закупорить, а совсем другое — очистить для нормальной жизни.
Причем Гена пихнул рюкзак с краденной едой, а потом уже спросил, как будто уверен на все сто, что я соглашусь. Из вредности одной хочется отказаться. И из-за того что я очень устал. Из-за того, что надо опять куда-то переться, тем более ночью. Из-за того, что там опасность, мертвяки, писхи с автоматами и прочие психи, за теплое место готовые натравить зомби или убить. А здесь община нормальных людей, защита, жизнь…
— Я готов. — только и сказал я вешая на плечи рюкзачок, Игорь тоже согласно кивнул. Гена молча пожал нам по очереди руку, а Женя улыбнулась.
Здесь может быть и не плохо. Но собственноручно оставить себя внутри моря зомби я не хочу. Рано или поздно кольцо может схлопнутся. Кого-то цапнут, тот не заметит, и пойдет крошить своих товарищей. Нет, надо рисковать, пока есть куда идти, пока кто-то ждёт. Там есть варианты, здесь их нет. Боже, как же лениво! Так уютно на матрасике!
Бежать с базы оказалось неожиданно легко и быстро, девушка исчезла на минуту, и скоро появилась с лестницей, вот так просто. Постояли минуту, прислушались — характерного ворчания за забором слышно не было, но первый соответствено полез Гена, готовясь ударить мачете. Пистолет он, конечно, забрал себе, заткнув за пояс, не спросив ничьего совета. Может это и к лучшему, не думаю, что кто-то из нас может использовать его лучше, но тиран же, тиран!
Неприятный хрип мертвяка, тихое хеканье Гены, и можно перебираться…Пропустил вперед Женю, потом Лизу, от которой пахло потом больше чем от нас всех вместе, при том что она была вроде как под защитой, а мы бегали и боялись весь день. Видимо у неё были тоже не самые лучшие дни в жизни.
Игорь пропустил меня вперед, залезая я быстро оглянулся — люди были, пара людей бродили у здания, спинами к нам, в окнах, забитых досками, виднелся свет, лучше сказать просачивался, но нас никто не заметил. Видимо Машурин полагал верхом глупостью уходить из такого надежного места. Но это ладно, думаю он простит наш уход. А вот кражу оружия и наложницы уже врядли. По коже пробежал холодок, и я поспешил перебраться на волю. Если Алису убили за простое подозрение в укусе, то сейчас так просто в иной мир нас наверно уже и не отпустят. Поэтому ножками, ножками!
Выбрали бежать. Идти, таясь, может и спокойнее, но ребята с этой базы могут и погоню устроить, и явно догадаются, что мы рванем в парк, путей-то других особо и нет. Ну и надеемся, что у зомбя есть какой-то режим спячки ночью, и они пока еще будут вялые и сонные. Мертвяк, которого зарубил Гена, кстати, оказался явно местным работником — тот же свитер, под ним рабочий комбинезон, и торчащий разводной ключ из кармана явно намекал, что ему не повезло уже после начала эпидемии. И он лежал, когда наш добрый и щедрый лидер спрыгнул на землю. Обьедена у него было только кисть руки, на первый взгляд, ноги целы, и если все зомби на ночь укладываются на землю, то они даже не успеют встать. Я считал, что только я не видел мертвых ночью, находясь в пьяненьких снах, но оказалось и другие тоже — Игорь пересиживал в новой квартире, пока голод не выгнал, на улицу смотрел, но тогда зомби было мало, а людей и паники много. Гена сразу по началу эпидемии окопался в магазине, собирая людей, и как лидер просто спал ночью — вдруг война, а он уставший! Женя температурила, и думала только о том, как больше спать, а Лиза пряталась в подвале, она пальчиком показала на один из них, промычав что-то тихо. Немая?