Брыкнулся, сбросив её голову с ноги, замер на секунду. Лимит пуганий закончился, я просто отбежал и ловко оттолкнув одним толстяком сразу троих худых его собратьев, выбираясь к своей группе, заодно мысленно себя похоронив. Может этого контакта хватило? Не должно, но кто знает, может вирус всасывается в кровь, неужели прям всех бирюлевцев и людей в метро именно покусали?
Не знаю зачем я себя убедил, что скоро умру, зачем накрутил, но жизнь стало проще. Что? Укусят? Уже, что мне бояться?
Легче стало уворачиваться, легче стало бежать, всё стало проще, даже стал по сторонам смотреть!
Была еще жизнь, явно была, но только в домах, где-то горел свет, вон живой смотрел на нас в открытое окно, глухо бухали вдалеке выстрелы, не все уехали всё же. Жилой дом неподалеку нещадно чадил из подьездных окон, а пожарные не приедут, дымить будет еще долго похоже. Ближе к железке дорога, шедшая вдоль неё и перпендикулярна нашей Луганской, была даже почти без машин, что-то большое их сдвинцло на обочину, да и на самой дороге было много лежачих мертвецов — видимо сбивали, чтоб не мешались. Хоть сейчас садись и езжай. Но нам надо прямо в парк, дорога сейчас в нужное место не приведет… Вот как назло, надо — никак не проедешь, не надо — держи пустую дорогу и пустые машины, владей и езжай.
Впереди был пятачок второго выхода из метро, рядом с ним в буквально паре метров начинался вещевой рынок, обычно полный тожероссиянами со средней Азии и Кавказа, так почитаемые нашей доблестной полицей, которых я пока и не видел, и не среди мертвых, и не среди спасателей. Но и Бог с ними, а вот толпа мертвых была знатная у метро, но в отличие от выхода у бань, где часть зомбя прятались на лестнице и переходе, все они почему-то жались к рынку, как будто что-то их туда притягивало, они все смотрели вглубь его. Навязывалась мысль, что там живой человек, спрятавшийся, попавший в ловушку, и боющийся выйти, окруженный сотней мертвых каннибалов.
Забываюсь, надо гнать такие мысли прочь, главное не я, самое главное, что не я!
Кафе *у друзей*, недалеко от туннеля под железной дорогой, было небольшое здание, с закрытыми и занавешанными окнами, которые так и манили нас попасть внутрь, обещая уберечь от чужих взглядов, передохнуть, дверь была чуть приоткрыта, приглашая спрятаться хоть на время.
Прибежали к кафе, но обошли сзади и сели в кустах, громко дыша, и упирая ноги в колени, зомби нас так и не увидели, и не услышали, скорее всего. Одновременно с нашим бегом начали стрелять вдалеке, часто и беспрерывно, отвлекая мертвецов, повернувших морды в сторону пальбы, не в нашу, славаБогу. Недалеко от нас начинался туннель, а еще чуть дальше — уже третий по счету выход из метро Царицыно, на уливление безлюдный. Безмертвячный, наверно все ушли к рынку, что же там такое? Уже никогда не узнаю, и не нужно, наверно.
Как только стало понятно, что к нам никто не ковыляет — Женя опять стала плакать, Лиза вытирала набегающие *стрессовые* слезы и сморела в землю, но держалась. Гена осматривал уже где-то
заработанный синяк на боку, приподняв футболку, уже ставший синим, бегать сейчас ему противопоказанно явно. Игорь поймал мой взгляд и зачем-то кивнул, заставив и меня мотнуть головой в ответ. Ну и ладно, пусть будет типа сплочения.
Ну и воинство…Постоянно бежим, боимся, кругом такая жуть, что руки сами опускаются. Тем более всё знакомые места, уныние не то чтобы не за горами, руки протяни и обними, теперь мы друзья…
— Так, хватит… — поморщился Гена, но голос уверенный, — раскисли, молодежь.
— Чего? — не понял Игорь. Может и не расслышал, а может и правда не понял, парень то не пробиваемый какой, вот она, детдомовская школа, знаю я таких…
— Не раскисать, соберитесь, тряпки! — сказал шутливо, но лицо серьезное, потом перешел на привычный уже шепот-мы живы, почти здоровы, и нам надо в парк, а там сами понимаете, совсем другой коленкор! Мертвых там должно быть мало, гуляющих там не должно было быть с начала беды, а значит и гуляющих зомбей. Забежим, по-возможности, в каморки охраны, в полицейский участок точно надо, больше там нигде ничего интересного нет, в музей точно не пойдем. Времяяааа, шесть тридцать, в парке привал устроим, обед, а там идти и идти…Сами понимаете, раз местные. Но — приоритет — живые люди, которые явно въехали в парк!
Все кивнули, даже Женя. Лес казался мне панацеей, чуть-ли не точкой сохранения, уже даже забыл, что пару минут назад на полном серьезе готов был умереть и смирился.
— Можно пройти по этому туннелю, — Гена кивнул себе за спину, там и правда была дорога, проходящая под железной, с двумя поворотами — к тропинке, к еще одному выходу из метро, последнему, четвертому, потом через туннель к радиорынку, которого я особо не опасался, так как продавцов там было всегда мало, да и убежало наверняка большинство, а покупателям в эти дни точно делать там нечего.
А потом по дороге были уже ворота в парк, с охраной, с забором от и до горизонта, высокий, с малым зазором, не пролезть, не перелезть. Пару минут ходьбы до них, и меньше минуты бега. Но страшно.
Мы видели, что туннель забит машинами, заметили даже несколько стоящих неподвижно фигур там, в глубине. Нафиг, туда нам точно не надо. А вот поверху пройти вполне реально, подняться по травке наверх, а там заборы поломаны давно зайцами-энтузиастами. Хулиганье, конечно, и забор портят, и по вагонам бегают от кондукторов, как дети малые, и из-за убытков от них нормальным людям цены повышают. Но конкретно сейчас я им всем спасибо говорю — забор можно было легко пересечь, просто чуть подтянувшись на руках и закинув ногу. РЖД такие места засекала и чинила, но сейчас уже никому до этого не было дела.
— Но лучше поверху! Только сначала надо на разведку, всем скопом не полезем, — Гена оглядел всех, — есть добровольцы?
Я вздохнул, но Игорь сделал шаг вперед, сделав рукой жест пионеров, оттеснив даже меня, во как…
— Всегда готов? Отлично. Лиза, и ты?
Девушка тоже сделала шаг, и просто кивнула.
А я…Как-то не вызвался, даже придвинулся к Жене. Которая всё утирала глаза и нос, до конца так и не успокоившись. Ну надоело же, ну не хочу, а если никто не заставляет, то чего же. Всё пру вперед, хочу что-то делать, думать пытаюсь за всех, такие первыми помирают, надо себя отучать уже. Вот как Женя, вроде и путешествует наравне со всеми, а вроде и просто груз…
— Поднимитесь наверх, пройдитесь до спуска к воротам, ну вы знаете их, да — раздавал цэу Гена, — Посмотрите, где можно попасть внутрь, какие опасности, понятно?
Они пошли, а мы немного вышли к дороге, чтобы хотя бы до забора не терять их из виду, всё-таки поднимающихся людей можно заметить отовсюду.
Шустро пошли, в присядку миновали мрачный туннель, потом вверх по газону, не стесняясь вставать на четвереньки и хватаясь за землю, подтягиваться. Секунд двадцать от силы всё это заняло, готовились больше. Они уже и до забора добрались, быстро оглянулись на нас, и на зомби около метро, полезли через забор, тут же мешками свалившись на землю обратно.
Я сморгнул. Нет, не показалось, имено свалились на землю, на нашей же стороне. Но быстро пошелестели к нам, чуть ли не на животе скатываясь. Но туннель прошли так же аккуартно, не сводя с него глаз, на корточках.
— Их там, их…. — запыхался больше от эмоций, чем от усталости, Игорь, глаза широко распахнуты, — сотни, и стоят поезда ждут, и у забора…Не пройти сверху, не пущу, умрем все там!
Тьфу ты…Гена и правда сплюнул. И зомби наблюдательные — вся эта мертвая масса у рынка всколыхнулась и развернулась к нам.
— В туннель не пойдем. — тихо, но уверенно сказала Женя.
— Тогда пошли подальше от станции перелезать, — предложил я очевидное.
Со стороны парка послышался рев мотора, скрежет металлический, и как будто еще одна машина что-то таранит, звонко так.
— Кто-то рвется на машинах в парк! — Игорь даже замер на мгновение, как будто не дыша.