Примарх указал рукой в перчатке на дверь в ближайшей стене и произнес единственное слово.
- Войдите.
Дверь раскрылась, явив две фигуры — обе закованные в алый керамит — идущие к примарху. На первой был черный шлем с хрустально-синими линзами. Вокруг одного глаза было изображено золотое Зазубренное Солнце, силовая броня была отделана полированным серебром. Вторая несла знакомый крозиус из черного железа, отделка брони была выполнена из бронзы и кости. Массивные узорчатые цепи гремели у них на поясах и запястьях, когда воины двигались. К наплечникам и голеням были прикреплены свитки с молитвами, на пергаменте был виден собственный гладкий почерк примарха.
- Воины Зазубренного Солнца, - улыбнулся Лоргар. - Преклоните колено перед своими новыми командующими.
Каждый Несущий Слово опустился на колени. Инкарнадину потребовалось на несколько секунд больше, чтобы опуститься в почтении на скрежещущей гидравлике.
Первый алый воитель снял шлем. Аргел Тал оглядел собравшийся Легион, и его голос разнесся над палубой.
- Выжившие с «Песни Орфея», встаньте и сделайте шаг вперед.
Они исполнили распоряжение. За спиной Аргел Тала Ксафен снял свой шлем в виде черепа, оставшись возле примарха.
Новый Магистр ордена был все еще изможден, как и воины, которых он озирал спокойным взглядом.
- Наш господин приказал нам восстановить Зазубренное Солнце, многократно преумножив его мощь. Мы повинуемся его словам, как повиновались всегда. Но он предложил большее. Вы, те, кто выжил на «Песни Орфея», удостоены чести за вашу жертву.
Аргел Тал кивнул Ксафену, который взял свиток с подушки Кирены и поднес его Магистру ордена.
- Этот свиток почти чист, на нем лишь два имени. Мое и капеллана Ксафена. Если вы примете честь присоединиться к нам и стать избранной элитой примарха, преклоните колени перед Благословенной Леди в этом самом ангаре и назовите ей свое имя. Оно будет записано на этом свитке и сохранено в архивах «Де Профундис».
Аргел Тал смотрел в глаза выжившим, одному за другим.
- Мы станем Гал Ворбак, закованными в черное и алое, элитой Зазубренного Солнца и избранными Лоргара Аврелиана.
Лоргар легко и весело усмехнулся, шагнув вперед и положив руку на наплечник Аргел Тала.
На помосте наверху Калхин подмигнул Аквилону. Он понизил голос, хотя был в шлеме, и никто бы не смог услышать их переговоры по вокс-каналу отделения.
- Гал Ворбак. Я не знаком с их культурой так, как ты. Это по-колхидски?
Аквилон кивнул.
- Это означает «Благословенные Сыны».
- Я рад за Аргел Тала. Он идет на поправку, и будет хорошо вернуться в более приличные места после провала этого безумия. Деймос всегда был неприятен, так что я не стану оплакивать окончание его командования.
Фраза вызвала одобрительное ворчание остальных.
- Когда Лоргар вернется к 47-й экспедиции, следует ли нам сопровождать его?
Аквилон как раз размышлял об этом.
- Нам приказано надзирать за Легионом. Четыре отряда кустодиев прикомандированы к четырем флотам. 47-й уже занят Яком, и я верю ему, как любому из вас. Пусть немного побудет сторожевым псом при этом слабаке-примархе. Мы останемся нести службу при 1301-м в грядущих приведениях к согласию.
Калхин медленно вздохнул.
- Дорого бы я дал, чтобы снова увидеть небо Терры.
- Увидишь, - сказал Аквилон.
- Через сорок семь лет, - усмехнулся другой кустодий. - Вспомни условия нашего обета. Пять десятилетий среди звезд. Пятьдесят долгих скучных лет вдали от Терры.
- Это лучше, чем бесконечные кровавые игры, - пожал плечами Ниралл.
- Ты так говоришь, - заметил Калхин, - потому, что так слаб в них.
Аквилон слышал напряжение в голосах братьев.
- Несущие Слово не будут вечно под подозрением. За три года вы видели, чтобы они продолжали поклоняться Императору? Взгляните на них: их ритуалы уже ближе к традициям других Легионов. Это похоже на то, как Сигизмунд посвящает одного из своих храмовников в рыцари на сборе Имперских Кулаков.
Калхин пожал плечами.
- Может, они и отдалились от тех фанатиков, к которым мы когда-то присоединились, но в их боевых кличах продолжает слышаться отчаяние. Я все еще не доверяю им.
Оккули Император не отрывал взгляда от облаченной в красное фигуры, беседовавшей со своими новыми воинами, которые преклоняли колени перед слепой девушкой с мертвой планеты.