Пока я развлекался со своими целями, Рихтер умудрился зацепиться за один из астероидов и начал методично отстреливать своих противников. Его огневую точку, конечно, быстро засекли, но подобраться мешал Сато, мимо которого надо было пройти, чтобы добраться до нашего снайпера.
Широв в этот момент незаметно пробирался среди космического мусора и обломков, чтобы зайти к противнику сбоку.
Эх, никак не могу привыкнуть к терминологии, применяемой в космосе, все меряя по наземным сражениям.
Наконец-то вражеские МБЕ стали обращать на меня внимание, а не посылать по две-три машины, поняв, что такими малыми группами ничего не сделать. Я попросту был быстрее их устаревших машинок. Сразу десяток роботов, разлетаясь под разными углами, нацелились на меня.
Дождавшись момента уверенного контакта, я на миг перестал двигаться и запустил ракеты, направляя их по самым замысловатым траекториям. Моим противникам попросту не хватало маневренности, чтобы избежать ракет, и в конечном итоге пространство вокруг меня заволокло небольшим облаком обломков.
Всё. Вокруг меня пусто, и я лечу вперед.
Мои товарищи умудряются уничтожить куда больше противников за то же количество времени, но я не тороплюсь, да и, честно говоря, не хочу участвовать в той игре, что устраивает Василий из каждого нашего вылета. Мне главное выполнить задание, а то, что будет дальше, уже не важно…
МБЕ противника перестали прижимать марсиан и перенацелились на нас, что нам, собственно говоря, и было нужно. Было бы обидно, если тех, кого мы должны были защитить в этой миссии, перебили до того, как мы успели бы им помочь.
Несколько самых быстрых машин вырвались вперед, отделяясь от основной группы. Это была большая ошибка с их стороны, на что указывает Широв, врезаясь в строй противника и устраивая свалку. МБЕ нападавших начинают вести беспорядочный огонь, больше попадая в союзников и внося еще больший хаос, чем делая что-то толковое.
С помощью Рихтера самые умелые пилоты врага уже были скрыты облачками того, что оставалось от робота после взрыва, что еще сильнее снижало шансы противника нам что-то противопоставить.
На моем экране вдруг изменилась окраска целей, и тут же раздался голос Джонсона:
— Я проник в их систему, — пояснил свои действия он. Ну а кто еще среди нашей команды мог перераспределять цели? — Маршрут для тебя построен.
— Понял, — ответил я, вновь выводя движки на форсированный режим.
По плану Мартина я должен был приблизиться к ближайшему к нам кораблю пиратов, который уже был поврежден силами марсиан. Свободный коридор мне обеспечили напарники, да и то, что мы растянули силы МБЕ противника, играло нам на руку.
Пока их корабли были сосредоточены на ведении огня по марсианам и не воспринимали нашу пятерку всерьез, ведь добыча была так близка. Что же… покажем, что они ошибаются.
Ворвавшись прямо в гущу МБЕ противника, я тут же отстрелял треть запаса ракет, чтобы расчистить себе путь и внести хаос в их построение. Понятное дело, что не все снаряды достигнут цели, но такая атака заставляет пилотов начинать маневры и нарушать общее построение. А там они становились легкой целью для Рихтера и Сато.
Компьютер подсчитывает, что впереди противники держат слишком плотный строй, и я ухожу замысловатым маневром в спираль, параллельно подключая лазерные установки, которые просаживают щит МБЕ противника.
Отстреливая находящихся прямо на моем пути роботов, я рвусь к своей цели и вот оказываюсь в нескольких сотнях километров от махины корабля. По меркам космоса, в шаге от них.
— Стреляй! — отдал резкую команду Джонсон.
Я, не особо задумываясь, сконцентрировал огонь лазеров на подсвеченной за мгновение до этого точке на корабле. Лазеры должны были попасть в щит. Их мощности недостаточно, чтобы пробить защиту такого крупного корабля, но я верю в нашего тактика и как обычно не ошибаюсь.
Щит корабля противника в месте атаки неожиданно подернулся пеленой, и лазер беспрепятственно проник сквозь него, порождая каскад взрывов.
Вот и мне пора бы отсюда смываться.
— Рогов, идешь по этому коридору и выжимаешь максимум из своей машинки, а то тебя заденет взрывом, — дал новую команду Джонсон.
— Понял.
И без нашего отрядного умника мне было прекрасно понятно, что может произойти со мной, если корабль взорвется. А то, что он в итоге взорвется, я даже не сомневался — иначе Мартин не сказал бы стрелять.
При огневой поддержке товарищей и потратив еще треть ракет, я вырываюсь на открытое пространство, просадив лишь двадцать процентов от общей емкости щита, который постепенно стал восполняться.