– Я не нашел воду, да-да, не пяльтесь так на меня, в этой больнице нет питьевой воды. Держи сок.
Он протянул Марине четыре пакетика – все с разными вкусами – та выбрала ананасовый и коротко поблагодарила напарника.
– А ты какой будешь, новенький?
– Грушевый.
– Мне томатный тогда. – Глеб поставил на прикроватную тумбочку оставшийся пакетик.
– Майор Помидорка, – еле слышно сказал Юра, уже жуя зубами трубочку.
– Рядовой Глюк, – буркнул Глеб в ответ, занятый тем же.
– Кстати, о… – оживилась Марина, все еще не открывшая свой сок. – Что было сейчас?
– То есть? – переспросил Юра, хотя прекрасно понимал, о чем она говорит.
– Мужик, истерия, неподчинение высшему офицерскому составу, игнорирование прямых приказов, незнание элементарных разделов ботаники, – подсказал Глеб с кислой миной.
Юра коротко пересказал произошедшее, упомянув в основном о своих передвижениях и внешнем облике мужчины в плаще (на что получил особенно много красочных комментариев Глеба), и совсем кратко – об их и без того недлинном разговоре. Он решил опустить бо́льшую его часть, отметив лишь то, что мужчина говорил с трудом, будто что-то ему мешало, и что он был до отвращения искренне рад, когда Юра ему ответил.
Несколько минут после того, как Юра закончил, все молчали, переваривая услышанное.
– И ты все еще думаешь, что это был не феникс? – спросил Глеб, прервав наконец затянувшуюся паузу.
– Уверен.
– Почему? – не унимался майор. – Кто еще это может быть? Он же страшный, как… – Он замялся. – Я хотел привести сравнение с задом бабуина, но теперь эти звери кажутся мне симпатягами со всех сторон.
– Не отвлекайся, – поправила его Марина.
– Я к тому, что это явно не человек, так? – все кивнули. – Значит, феникс.
– Нет, – Юра устало потер глаза, – мы столкнулись с чем-то другим.
– Да как же…
– Четырнадцать лет назад никто не верил в фениксов, – напомнила Марина.
Этот довод подействовал, Глеб выглядел недовольным, однако согласно кивнул. В самом деле, совсем недавно, когда они с Мариной были еще в старшей школе, в происходящих несчастных случаях винили что и кого угодно, кроме фениксов. Он очень хорошо помнил тот день, когда существование фениксов приняли – к тому моменту прошел год с рождения первого феникса, известного общественности.
Сотни людей погибли из-за того, что высшие чины сидели в теплых залах заседаний и ворчали, что кресла были слишком узкими для их огромных откормленных задов. И лишь когда феникс родился в одном из таких залов и перебил всех в нем находившихся – в их существование уверовали. Было бы верхом глупости допускать такую ошибку вновь.
– Он, ну, мужик этот, был «здесь», а не «там». Как объяснить…
– Мы поняли, – серьезно сказал Глеб.
– Так что нет, не феникс.
– Мы разберемся с этим. Только не ходи к нему больше один, ясно? – Глеб сидел в полумраке, напряженные мышцы проступали через тонкую ткань футболки.
– Хорошо.
– Врешь.
– Я же согласился.
– Соврал.
Глеб смотрел на Юру в упор, прожигая взглядом насквозь. Его глаза выглядели неестественно светлыми из-за контраста с темными волосами, а сейчас они ловили каждое движение парня напротив, мгновенно замечая все перемены в его лице и позе, выдававшие истинные чувства еще не научившегося скрывать их солдата.
– Он не станет говорить со мной, если рядом будет кто-то еще, – признался Юра, поняв, что спорить бесполезно.
– И как ты это выяснил?
– Он чуть не ушел, когда я ответил тебе по рации.
– Черт. – Глеб поднялся и, сведя руки на затылке, начал расхаживать по палате.
Он гневно скрежетал зубами и периодически замирал, пытаясь унять желание швырнуть что-нибудь тяжелое в стену. Марина и Юра сидели молча, глядя друг на друга. Перед глазами снова встала площадка у офисного здания, на которой были они оба. Вдруг глаза девушки расширились, и она сказала едва слышно, так, что даже Краев расслышал с трудом:
– Я видела этого мужчину.
Юра смотрел на нее, принимая ее страх и удивление, полностью проглатывая их. Он не успел ничего ответить, Глеб подошел к кровати.
– Плевать, – сказал он стальным тоном. – И на мужика этого, и на загадки. Я не могу позволить тебе ходить к набитой иглами заднице в одиночку. Если он не хочет говорить в моей компании – пусть молчит.
– Но…
– Ты сказал, он был рад говорить с тобой, так? – Юра кивнул. – Хочет и дальше наслаждаться поболтушками – придется принять наши условия. Дискуссия окончена.