Первый "Г"
Директриса выглядела растерянной и нервной. Аж красными пятнами пошла. И все время отводила от Мухина взгляд.
Мухину даже стало немного жаль женщину, годившуюся ему, пожалуй, в бабушки. Но и сдаваться он не собирался. Тем более, на сей раз он подготовился к разговору, собрал нужную информацию. Которая вселяла дополнительную уверенность в успех.
- Значит, вы не хотите брать моего сына в вашу школу? - как бы уже смирившись, будто бы завершая тяготивший обоих разговор, якобы даже риторически спросил Мухин, и даже сделал едва уловимое движение, словно собираясь встать.
Директриса клюнула на приманку и радостно вспыхнула. Теперь все ее лицо стало единым алым пятном.
- Дорогой Сергей... Сергей Иванович! - всплеснула она руками и потянулась к Мухину, словно собираясь обнять. - Да разве в моем хотении или нехотении тут дело! Костя замечательный мальчик! Его с радостью примут в любую школу города... где есть места!
- А у вас, стало быть, нет? - Этот вопрос Мухина тоже был вроде как риторическим. Мухин, задавая его, даже кивнул утвердительно. Но вставать из кресла почему-то не стал. Наоборот, устроился поудобней и устремил наивный добрый взгляд в глаза старой учительницы. Которые тут же метнулись в сторону - директриса аж головой дернула.
- Вы же зн-н-наете... - Ее голос на мгновение дрогнул.
«Бабка-то старой закалки, врать не умеет!» - мысленно усмехнулся Мухин, а директриса продолжила:
- Вы же знаете, я вам уже столько раз говорила, и вашей супруге тоже: у нас всего три первых класса, и все они уже забиты под завязку! Сейчас с этим так строго! Санитарные нормы ни в коем случае не могут быть нарушены! Постоянные проверки из гороно, облоно, даже из Министерства... Поймите же меня, Сергей Иванович, миленький!!!
- Да я понимаю, - закивал Мухин. - Я узнавал: в первом «А» - двадцать семь человек при норме в двадцать пять, в первом «Б» - двадцать шесть, в первом «В» - вообще двадцать восемь!..
- Вот видите! - сокрушенно-обрадованно развела руками директриса. - Если бы вы пришли чуточку раньше...
Тут-то Мухин и выложил свой козырь - небрежно, но очень эффектно. Он подался вперед и заговорщицки зашептал:
- Вы забыли о первом «Г», уважаемая Мария Григорьевна. И в нем всего шестнадцать учеников!
Оказывается, до этого директриса не краснела - так, разминалась. Вот теперь она покраснела по-настоящему. Мухин всерьез испугался, что старую женщину сейчас хватит удар.
- К-какой первый «Г»? - директриса по-рыбьи задвигала губами. - К-как вы узнали? Это... это... спецкласс... Для... для...
- Блатников? - услужливо подсказал Мухин.
Директриса схватилась за предложенную соломинку:
- Д-да... Да! То есть, нет... Ну, вы понимаете... Высокопоставленные родители, нас попросили...
- Конечно понимаю! - закивал Мухин. - Гороно, облоно, Министерство...
- Да-да-да!!! - голова заслуженной учительницы радостно задергалась.
- Не сходится у вас что-то, Мария Григорьевна, - сокрушенно вздохнул Мухин и добил директрису остатками имеющейся информации: - Высокопоставленные родители не высоко как-то взлетели... Самая крутая шишка - сменный мастер на заводе, остальные - бухгалтера, продавцы, рабочие. Пара мелких предпринимателей еще, «челноков», проще говоря... Эх, Мария Григорьевна, а вы ведь, помнится, в свое время меня учили правду говорить...
Тринадцать лет назад Мухин закончил эту же школу. Жена Аня - тоже, только на три года позже. Мария Григорьевна Даминская директорствовала и в ту пору, даже вела один год в мухинском классе ботанику.
А про первый «Г» Мухин узнал от Александры Геннадьевны - своей, и впоследствии Аниной, первой учительницы. Она также еще преподавала. Мало того, первый «Г» и был ее классом!
Надо ли объяснять, что Костика Мухины хотели определить в родную школу, тем более - до нее от дома двести метров! Не стоит, наверное, уточнять и того, что отдать Костю хотелось в добрые, «проверенные» руки Александры Геннадьевны.
И вдруг - такие неожиданные трудности! Конечно, они тоже виноваты, протянув с заявлением до последнего, но все равно Мухины не сразу поверили, что Даминская не шутит, когда она отказала им в первый раз. Второй отказ к шуткам уже не располагал. И если бы не Александра Геннадьевна, рассказавшая о странном «подпольном» классе, неизвестно еще, чем бы дело кончилось.
С первого родительского собрания Аня пришла расстроенной. Вернее, растерянной.
- Ты чего? - сразу заметил это Мухин. - Костик плохо учится?
- Да какая там еще учеба! - отмахнулась Аня. - Палочки-кружочки...
- Что тогда?
- Ты понимаешь, Сережа, родители какие-то странные... Молчат, друг на друга не смотрят... А если встретятся случайно взглядами - кажется, что искры летят. Слушай, они все там друг друга ненавидят!