Когда директор и парторг вошли в класс, все встали.
— Здравствуйте, любимцы муз! — шутливо приветствовал кружковцев Иван Федорович, пожимая руку Логова.
Ребята ответили на приветствие и шумной толпой окружили вошедших.
— Иван Федорович, большое вам спасибо от всех нас за машинку! — сказал Герасимов. — Мы второй номер уже не пишем, а печатаем. Толково получается!
— Вот посмотрите! — Девочка, которая до этого сидела за машинкой, протянула директору первый экземпляр редакционной статьи.
— Сами печатаете? — спросил Иван Федорович, не спеша оценивать работу.
— Эту еще не сама печатала, — смущенно отвечала восьмиклассница. — У меня пока плохо выходит.
Все подошли к столу и стали рассматривать в машинке новую закладку, где отдельные буквы перебивались по нескольку раз, а в середине слов попадались тире и вопросительные знаки, исправленные карандашом.
— Ну что ж, — одобрительно наклонил голову директор, — две последние строчки напечатаны без ошибок. Уже хорошо. Я так не сумею.
— Иван Федорович, не создать ли нам курсы машинописи? — спросила Ольга Васильевна.
Ее предложение поддержали все:
— Добро!
— Правильно!
— Факт! Анна Васильевна хорошо печатает. Вот и пусть учит девочек.
Так и решили. Тут же, в классе, на курсы записалось пять человек.
Иван Федорович между тем уже сидел за партой и внимательно просматривал очерки, рассказы и стихи, намеченные к печати. Юные авторы с тревогой и любопытством поглядывали на него: директор неплохо разбирался в литературе и был взыскательным критиком. Однако Иван Федорович с видимым удовольствием читал страницу за страницей, и вдруг он громко рассмеялся, как смеются люди, привыкшие открыто и непосредственно выражать свои чувства.
— А подать сюда Веню Рыжкина! — сказал Иван Федорович, поднимая на ребят смеющиеся глаза. — Ай да молодец! Честное слово, молодец! Ну, присядь поближе.
Веня Рыжкин, низкорослый, коренастый паренек, с круглым лицом и озорными искорками в черных зрачках, смело подошел к директору, сел рядом.
— Сам писал?
— А кто ж за меня писать будет! Конечно, сам.
— Гм, недурно… А сюжет откуда взял?
— Как откуда? Из жизни. Надуманные ситуации, высосанные из пальца образы никогда не станут живыми. Это же главный закон искусства.
— И тут не подкопаешься! — Иван Федорович довольно потер руки и с улыбкой оглянулся на окружающих. — Ну, Рыжкин, а как ты сам оцениваешь свой рассказ?
— Как сам оцениваю? Рассказа-то еще нет, а то, что написано, никуда не годится. Все нужно менять.
— Сколько ты над ним работал?
— Полтора года и еще столько придется.
— Вот как! Твой отец, по-моему, шахтер.
— Да, навалоотбойщик.
— Кем же хочешь быть?
— Я не только хочу, а буду корреспондентом газеты.
— Правильно, сынок! Так и держи, не сворачивай.
Тамара Львовна после репетиции недаром задержалась в учительской: плащ и кепка Логова висели на своем обычном месте.
Чтобы не вызвать подозрения у подруг, которые настойчиво звали ее с собой на танцы, молодая учительница взяла с окна тетради и принялась их проверять. Но едва подруги успели выйти за дверь, как в руках Тамары Львовны вместо одного красного карандаша появился другой, употребляемый вовсе не для исправления ошибок. Потом и плоская пудреница с маленьким зеркальцем в середине, и крошечный флакончик духов, и рейсфедер, приспособленный для выщипывания бровей, были извлечены из сумки. Прислушиваясь к звукам в коридоре, девушка протерла зеркальце и стала проделывать со своим лицом те хранимые в тайне от мужчин операции, которые, однако, хорошо им известны и предназначены прежде всего для них. Закончив туалет, Тамара Львовна вернулась к тетрадям, но работа не клеилась. В голову приходили совсем другие мысли:
«Он меня не замечает или только делает вид. Конечно, он гордый и скрытный, никогда не признается. Однако вчера он так посмотрел на меня, так посмотрел, что все стало ясно. Какие у него красивые умные глаза! И очки ему очень идут. А губы… Но что ж это его так долго нет? Сколько можно!..»
В это время за дверью послышались шаги.
«Наконец!» — облегченно вздохнула Тамара Львовна и сделала вид, что работает.
Вошел Виктор Петрович с объемистой папкой в руках.
— Вы тоже закончили? — спросила девушка.
— Да, закончил. В следующую субботу выпустим второй номер журнала «Наше творчество». Вот полюбуйтесь. — Учитель разложил на столе еще не сшитые листы с текстом, готовые рисунки, фотографии.
Тамара Львовна недолго их рассматривала.