— Ох, Виктор Петрович, чего не скажешь, когда такая беда! — вздохнула женщина.
— Как мать?
— И мать взял домой. С голоду, бедная, помирала. Сейчас отдышалась маленько, слава богу.
— При чем же тут бог?
— Да это только так говорится. Конечно, какой он бог теперь!
— Ну, а Сема исправляется?
— Куда-а! И не сравнить! Только недовольный чего-то. С Лешкой они повздорили.
— Он был у вас?
— Приходил под Новый год. Я в кухне возилась, у печки. Слышу, мой Семка говорит: «А чего она фасонит! Подумаешь, недотрога! Глаза набью, так будет знать…» Лешка помолчал-помолчал, да как гаркнет: «А вот это видал? Попробуй только!» И так он это крикнул, что даже мне боязно стало. Вбежала я в комнату, а Лешки уже нет. Семка на кровати лежит одевши, к стенке отвернулся. Спрашиваю — молчит. Так ничего и не добилась. Он и в школу на вечер не пошел. Не знаю, чего с ними.
Логов лучше Варвары Ивановны понял причину ссоры:
«Это они из-за Любы. Сема никак не может забыть ту пощечину, а Степной теперь Поярцеву никому в обиду не даст».
— И вас они вспоминали, — продолжала хозяйка. — Очень они вас уважают, Виктор Петрович. Уж на что Лешка… сами знаете, ничем ему не угодишь, и тот как-то обмолвился. «В нашей школе, — говорит, — есть два настоящих учителя: Виктор Петрович и Геннадий Максимович. Остальные, — говорит, — обыкновенные шкрабы». А Кузьмича так вовсе ругают почем зря.
— Ивана Кузьмича?
— Да. Они его Кузьмичом называют. Это который по алгебре.
— Иван Кузьмич очень хороший учитель.
— Ну, уж не знаю. Лешка про него даже стишки сложил. Они тут их на все лады распевали. Погодите, как же они… Да вот, вспомнила:
— Варвара Ивановна, не разрешайте им обсуждать поведение взрослых, тем более учителей! — сказал Виктор Петрович, а сам подумал: «Разве это запретишь? Взрослые сами виноваты, если о них плохое говорят. Но Иван Кузьмич! Значит, он только напоказ так работает, парадные уроки дает, когда кто-нибудь присутствует, а в остальное время… Степному можно верить: он не соврет».
ГЛАВА 34
Выйдя от Гулько, учитель зашел по дороге к Федотовым. Дома был один Сережа. Он очень обрадовался Виктору Петровичу, именно потому, что был один и мог встретить учителя как полноправный хозяин.
— Раздевайтесь, пожалуйста! Давайте я повешу пальто. Пожалуйста, садитесь! — то и дело говорил Сережа и бегал вокруг Виктора Петровича, стуча по полу своими огромными бутсами. Вешая пальто, он оборвал вешалку и был сильно этим огорчен. Проходя мимо старинного комода, он задел его нечаянно локтем, и все стоявшие на нем рамки с фотографиями попадали. Сережа стал их поднимать и опрокинул глиняную статуэтку так, что у нее отскочила голова.
— Не везет вам сегодня, — покачал головой Виктор Петрович, глядя на неуклюжую фигуру смущенного и растерянного ученика.
Впрочем, Федотов скоро вернулся к роли гостеприимного хозяина:
— Виктор Петрович, вы хотите чаю?
— Нет, Сережа, благодарю. Я недавно завтракал.
— С медом, Виктор Петрович! Я знаю, где он стоит…
Чтобы не рассмеяться, учитель закусил губу и стал разглядывать приколотый к столу чертеж.
— Что это вы чертите?
— Папину «Схему замораживания выработанных пространств». Вот смотрите… — Ученик оживился и хотел пояснить схему, но Виктор Петрович его перебил:
— Погодите, погодите! Где-то я уже слыхал об этом… А, кажется, в столовой. Да, да, в столовой! У вашего папы есть родимое пятно на щеке?
— Есть, на левой.
— Значит, это был он! Ну, и как? Приняли его рационализаторское предложение?
— А кто его знает. М ы с п а п о й, — Сережа выразительно посмотрел на учителя, — м ы с п а п о й сдавали вот такую схему и пояснительную записку тоже. М ы х о т е л и, чтоб испытания провели, а они не хотят, бюрократы всякие. Говорят, что холодильных установок нет.
— Что же вы дальше?
— В Москву пошлем. Вот закончу п р о е к т — и пошлем.
— Правильно! Отступать вам нельзя. Предложение, по-моему, очень ценное.
Логов продолжал говорить о замораживании выработанных пространств и экономии государственных денег, которую оно, может дать, о настойчивости и терпении, но думал он уже о другом, о том, что у Сережи по геометрии двойка, хотя мальчик всегда был старателен и по другим предметам успевал хорошо.
— Сережа, покажите мне все ваши контрольные работы по математике за восьмой класс, — неожиданно для ученика сказал Виктор Петрович.