Вошли в комнату. Стол в кухне оставался накрытым.
— Сидай-ка тут, сынок, — указал Петр Сергеевич на стул рядом с собой. — Э, старуха, твои наперстки никуда не годятся. Где это мои черепки?
Мать подала две большие стопки.
— О, то другой табак. И квас твой пить мы не будем. Казакам горилку давай! Ну, сынок, с приездом!
Зная, как не любит отец, когда отказываются выпить с ним, Виктор Петрович с трудом одолел вместительную стопку водки и постарался не морщиться.
— О, то добро! — похвалил Петр Сергеевич. — Заправдашный казак! Ну, теперя закуси да рассказывай, как живешь, как с пострелами воюешь. Да, гляди, без утайки! Все знать хочу, как есть!
И Виктор Петрович стал рассказывать о незнакомом родителям шахтерском городке, о школе, о своей работе, обо всех радостях и печалях, какие пережил он за последние полгода.
Мать только вздыхала. Отец нетерпеливо покашливал и курил одну цигарку за другой. История Степного особенно заинтересовала Петра Сергеевича. Несколько раз он перебивал сына вопросами и, когда выслушал все, сказал:
— Да, я кулаков шашкой да винтовкой учил, а ты, значит, ихних детей на нашу сторону перетягиваешь. Правильную линию держишь, сынок!
ГЛАВА 40
К началу занятий Виктор Петрович вернулся в Н., и жизнь учителя сразу вошла в прежнее, уже привычное для него русло. Он все так же рано вставал, готовился к урокам, большую часть дня проводил в школе и поздно вечером возвращался домой. Спать ложился в начале двенадцатого, ставя будильник на пять часов утра.
…Утром Виктору Петровичу показалось, что звонок раздался сейчас же после того, как он сомкнул глаза. Но это обманчивое чувство было ему знакомо и нисколько не удивило его.
Учитель встал, включил свет и начал делать зарядку. Потом он умылся под краном, подошел к столу и заметил, что пепельница, которую он вчера наполнил окурками, была пуста; что рамка с фотографией Светланы, чернильница и настольная лампа обтерты сырой тряпкой; что в графин налита свежая вода.
«Славный вы человек, Лукерья Дмитриевна! — подумал учитель. — Не знаю, как и благодарить вас. Ну, что этот подарок? Пустяк!»
Виктор Петрович положил на видное место приготовленный для соседки сверток и углубился в работу. Во-первых, он решил закончить вводную часть к методической разработке по литературе, начатую вчера. Едва поспевая за мыслями, его перо быстро забегало по бумаге; на столе появились груды книг, журналов, конспектов, школьная программа и папка с вырезками из газет.
Дописав страницу, Логов любовался ею, хотя она имела весьма неряшливый вид: в одних местах строчки были сплошные, в других прерывались (не сразу находит автор нужные слова); кое-где пробелы, оставленные для цитат, занимали третью часть или даже половину страницы; нередко над зачеркнутой строкой лепился новый вариант или вставка, написанные настолько мелко, что трудно разобрать.
Так выглядела левая сторона тетради; правая — оставалась пока свободной: сюда будет перенесен уже обработанный текст.
Через два часа Виктор Петрович вчерне закончил введение.
— Итак, моя девочка, — говорил он, обращаясь к фотографии Светланы. — начало есть! Вот послушай.
И Логов перечитывал вслух только что написанные страницы.
— Каково? — спрашивал он. — Вот здесь, говоришь, нужно исправить? И здесь? Согласен. А в общем как? Ничего?
Светлана улыбалась.
— Так, с методразработкой пока все. Чем же мы дальше займемся? Советуешь проверить диктант?
Учитель снова склонился над столом. Толстая кипа тетрадей с правой стороны начала быстро уменьшаться, а с левой стороны расти.
Через три часа и эта работа была закончена.
— Светик, слышишь? Ни одной тройки на весь класс! — радовался Виктор Петрович. — Даже Приходько и Храмов получили четверки! А ведь они сидели по одному, ни у кого не могли списать. И диктант, я бы сказал, нелегкий.
Митревна тем временем стирала в кухне белье. Порой она со вздохом разгибала усталую спину, прислушивалась к звукам в комнате учителя и думала:
«Что-то мой соседушка бурчит. С милкой, видать, разговаривает. Эх, родимый! И помиловаться-то бедному некогда! Должно, женится скоро. А чего ж ему не жениться: зарабатывает хорошо, человек он сурьезный и девку, видать, подходящую нашел. Стало быть, скоро приедет… Ну, а чего ж это он закусывать-то не идет?»