Виктор Петрович взглянул на часы: начало второго. Заложив руки за спину, Логов пошел по рядам. Он заглядывал в ученические тетради, смотрел рисунки, фотографии, красочные заголовки и виньетки к произведениям ребят. И всюду находил, что исправить, дополнить или заменить.
Перед звонком на уроки редактор журнала Веня Рыжкин сдал Виктору Петровичу готовый номер.
Выйдя из класса, учитель увидел стоявших у окна Храмова и Светлова. Володя листал какую-то книжку. Вадик по привычке жевал свой завтрак. Но, кроме бутерброда, он держал в свободной руке тетрадь.
— Вовка, — говорил мальчик невнятно, потому что его рот был набит едой, — а у меня другой ответ получается.
— Почему? — удивился Володя. Он взял у товарища тетрадь и стал внимательно просматривать вычисления. — Здесь так. Минус корень квадратный… Да брось ты чавкать над ухом!
Храмов с сожалением посмотрел на бутерброд и положил его на подоконник.
— Ага, дело ясное, что дело темное! — воскликнул Светлов. — Ну-ка, проверь знаки.
— А ты лучше сам исправь или скажи, — робко попросил Вадик.
— Сказать? Сказать? — ехидно рассмеялся Володя. — Хорошо! Жил-был у маменьки толстый «пухлянтик». Вот как, вот как, толстый…
Храмов надул губы и выхватил у товарища тетрадь.
— Эх ты! — уже серьезно заговорил Светлов. — Привык, чтоб за тебя другие все делали. Я хотел как другу тебе помочь, а ты опять за подсказки.
Володя махнул рукой и собрался уйти.
— Подожди! — остановил его Вадик. — Вот здесь перед корнем стоит минус. Значит, извлекаем и ставим обратный знак?
— Ну, конечно! Там нечего и решать. Только нужно мозгами пошевелить немножко. А подсказки, Вадик… ну их к лешему! Теорему ты как, разобрал?
Ребята увлеклись доказательством, о чем-то заспорили и побежали в класс.
Учитель, наблюдавший до конца всю эту сцену, увидел на подоконнике бутерброд, который, может быть, первый раз в жизни забыл доесть Вадик Храмов. Виктор Петрович довольно прищелкнул пальцами и зашагал по лестнице вниз.
Со звонком учителя разошлись на уроки, и опять во всем здании установилась тишина, своеобразная школьная тишина, наполненная легким шумом работающих классов.
— Прослушайте небольшой текст, — говорил в своем классе Виктор Петрович. Он медленно и внятно прочитал короткую статью, как раз на те правила, которые объяснил в начале урока.
— Запишем этот текст. Будьте внимательны и аккуратны! Смотреть лишь в свою тетрадь.
Виктор Петрович диктовал, а ребята старательно работали перьями.
Маруся Приходько наклонилась над своей тетрадью так низко, что нос едва не размазывал написанные слова.
Учитель молча, чтобы не отвлекать остальных, подошел к девочке и слегка пристукнул по парте карандашом. Ученица поняла и села прямо.
Степной живописно откинулся назад, заложив за спину левую руку. Учитель и его заставил изменить позу и правильно положить тетрадь.
Когда текст был записан, Виктор Петрович предложил ученикам, сидевшим за одной партой, поменяться тетрадями.
— Возьмите карандаш и проверьте друг у друга диктант. Найденную ошибку нужно не только исправить, но и объяснить.
Такой работой восьмиклассники, видно, еще никогда не занимались. С какой радостью они ухватились за нее! Каждому хотелось во что бы то ни стало найти у товарища ошибку, подчеркнуть ее, исправить и отметить на полях птичкой, как делают учителя. Иные даже ставили оценки, но Виктор Петрович это запретил.
Светлов, находя в Вадикином диктанте ошибки, каждый раз толкал товарища в бок. А Храмов просматривал Володину тетрадь, но, кажется, больше думал о своей, потому что с опаской косился на соседа.
После проверки начался разбор, гораздо более оживленный, чем всегда, и более полезный: он заставил ребят вспоминать множество правил, спорить, доказывать и опровергать.
— Приходько, читайте и разбирайте первое предложение, — сказал Виктор Петрович. — Остальным внимательно следить.
Девочка читала:
— «Как ни тяжелы раны, нанесенные Советской стране гитлеровскими людоедами, наш народ, руководимый Коммунистической партией, со сказочной быстротой восстанавливает разрушенные города и села, заводы и шахты, школы и жилые дома».
— Это сложноподчиненное предложение с придаточным уступительным, — продолжала ученица. — Придаточным уступительным называется такое придаточное, которое высказывает мысль, совершенно несовместимую с тем, что сообщается в главном предложении.