Обнаружив ошибку в формулировке, класс протестующе встрепенулся десятками поднятых рук.
Учитель вызвал Храмова, несмотря на то, что мальчик не выразил никакого желания отвечать.
— Приходько неправильно сказала, — заговорил Вадик, сосредоточенно глядя в потолок. — Придаточное уступительное предложение высказывает мысль, к а з а л о с ь б ы, н е с о в м е с т и м у ю с тем, что сообщается в главном предложении. А она сказала «с о в е р ш е н н о н е с о в м е с т и м у ю». Так нельзя сказать.
Хотя поправка была существенна и верна и хотя ее сделал слабый ученик, Виктор Петрович не удовлетворился ответом. Работая с детьми, Логов пришел к заключению: мало исправить ошибку, нужно добиться, чтобы она больше не повторялась, нужно выработать у школьников своего рода иммунитет к ней. Но как этого достигнуть? Размышляя над таким вопросом, Виктор Петрович сделал свое первое методическое открытие: «А вот как: необходимо возможно ярче, наглядней выставить ошибку, на интересном, запоминающемся примере показать, к чему она может привести».
Проверяя диктанты и сочинения, учитель заранее подбирал такие примеры, внося их в специальную тетрадь, и теперь на уроке решил использовать свой метод:
— Вот вы, Приходько, переставили в определении всего одно слово, заменили его другим, а как это нарушило не только грамматику, но и логику! В предложении не может быть несовместимых, противоположных мыслей, иначе получится абсурд. Я приведу вам такой пример. Хотя Ноздрев являлся мошенником и подлецом, он был прекрасным человеком…
К концу урока Виктор Петрович пояснил ученикам задание и собрал классные тетради, чтобы дома проверить их.
Вскоре прозвенел звонок. Но горячие споры продолжались и на перемене, пока общее внимание не привлек «Наш крокодил»:
— Говорит школьный радиоузел. Слушайте передачу «Наш крокодил» у микрофона».
Толпы ребят хлынули к репродукторам.
— Здравствуйте, дорогие друзья! Я только что получил несколько телеграмм и хочу прочитать их вам.
Сегодня ученик восьмого «В» Вадим Храмов получил две четверки: по алгебре и русскому языку.
Учащиеся шестого «Б» Петр Залесский и Сергей Ботин тоже получили четверку, но… одну на двоих.
Дружный смех прокатился по всему зданию.
— Браво, Вадька! — крикнул Светлов, хлопая по плечу товарища. — Еще и пятерки будешь получать.
А Ботин и Залесский, заранее чуя беду, куда-то скрылись. Но разве спрячешься от сотен детских глаз! Мальчиков нашли под сценой, в паутине и пыли, что заставило всех смеяться еще больше.
— По сообщению моего собственного корреспондента, — продолжал «Крокодил», — вчера после обеда комсомолка Галина Климко (девятый класс «А») заявила своей маме: «У меня нет времени возиться с твоей посудой! Я не на кухарку учусь. Сама убирай, если хочешь»… После этих слов ученица с деловым видом… легла спать. Как говорится, комментарии излишни!
— Фу, какое им дело, о чем я с матерью говорю! — презрительно сморщилась девятиклассница.
— А вот какое! — пояснил Геннадий Спицын. — На общем комсомольском собрании мы обсудим твое поведение в быту.
«Крокодил» между тем заканчивал:
— Ребята, ваши отзывы о передаче шлите нам по адресу: город Н., четвертая школа, почтовый ящик номер пять, пять, пять, четыре, четыре, поменьше троек и ни одной двойки. До свидания, дорогие друзья!
Алексей стоял возле двери класса и украдкой, через головы товарищей, поглядывал на Любу, которая вместе со всеми слушала радио. Девушка, чувствуя на себе его взгляд, краснела, сердилась и в то же время желала, чтобы он дольше так смотрел на нее.
А в сознании Степного нарастали неясные волнующие звуки. Вот они стали складываться в слова, в строки:
Раздался звонок, Алексей вздрогнул. В коридоре уже не было никого, только на лестнице слышались чьи-то приближающиеся шаги: видимо, это шел учитель. Степной поспешил в класс.
И снова один за другим шли уроки: химия сменялась физкультурой или тригонометрией; родной язык перекликался с иностранными; стены классов как будто раздвигались, и перед изумленными взорами детей проходили далекие времена, неведомые земли, великие люди.
За один день ученики узнавали иногда больше, чем открывало человечество за целый век.
Прозвенел последний звонок, и школьники с веселыми криками разбежались по домам.