Выбрать главу

Выразив свое сомнение в принадлежности наступающих танков итальянцам, я попросил сообщить, может ли маршал Тимошенко своими действиями с направления Полтавы замедлить продвижение этой группировки, а также считает ли он целесообразным отвод группы войск с реки Орель на указанный мною рубеж... Это позволило бы вывести часть войск из-под удара и сократить фронт обороны. В заключение я повторил, что для разгрома прорвавшейся танковой группировки противника резервов нет, не имеет их и Малиновский. Выделить для этого войска можно только за счет перегруппировки сил с левого крыла фронта.

Маршал Шапошников заметил, что отвод войск Южного фронта не окажет особого влияния на действия сил маршала Тимошенко при условии, что мы остановимся на этом рубеже. Сам же отход представляет известные трудности. Противник помимо развития действий царичанской группировки будет атаковать наши войска у Перещепино и из Днепропетровского предмостного укрепления. Поэтому, чтобы планомерно отойти, нужно не дать противнику выйти из Днепропетровска, удержать его к северу от Перещепино, насколько возможно замедлить движение вражеской танковой дивизии от Царичанки. Он дал согласие на перегруппировку сил с левого крыла фронта для противодействия прорвавшимся танкам противника{24}.

После разговора с маршалом Б. М. Шапошниковым Военный совет фронта в 2 часа 15 минут 27 сентября отдал боевое распоряжение командующим 6-й и 12-й армиями. Согласно распоряжению левое крыло 6-й армии следовало отвести на рубеж Залепиловка, Перещепино, где войска должны были перейти к обороне, не допуская распространения механизированных частей противника в восточном направлении, Одновременно с этим предлагалось занять указанный рубеж частями 28-й кавалерийской дивизии, чтобы обеспечить пехоте планомерный отход и занятие ею оборонительных позиций.

Этой же ночью правое крыло 12-й армии было отведено на рубеж Губиниха, Новомосковск, восточный берег реки Самара, где частям надлежало перейти к обороне, чтобы не допустить прорыва противника в направлении на Павлоград. В распоряжении предусматривалась необходимость переправы всей артиллерии усиления на восточный берег Самары. При этом командующему 12-й армией указывалось предварительно занять рубеж 130-й и 131-й танковыми бригадами, не имеющими танков, чтобы обеспечить пехоте развертывание на новом рубеже обороны. Военный совет также потребовал от командарма 12 не допустить вылазки противника с ломовского плацдарма на север.

Для ликвидации прорвавшихся подвижных частей врага в распоряжение генерала И. В. Галанина к утру 28 сентября перемещались в район Павлограда 30-я кавалерийская дивизия, 15-я танковая бригада и 330-й противотанковый артиллерийский полк из состава 18-й армии.

С 27 сентября руководство действиями как Юго-Западного, так и Южного фронтов стало осуществляться непосредственно Ставкой Верховного Главнокомандования. Полевое управление главнокомандующего Юго-Западным направлением сосредоточивало свои заботы и усилия на делах Юго-Западного фронта{25}.

30 сентября я получил телефонограмму Ставки, адресованную главкому Юго-Западного направления и командующему Южным фронтом. В ней указывалось: "В целях сосредоточения всего внимания и усилий маршала тов. С. К. Тимошенко на делах Юго-Западного фронта Ставка Верховного Главнокомандования решила назначить маршала С. К. Тимошенко командующим Юго-Западного фронта. Южный фронт подчинить непосредственно Ставке Верховного Главнокомандования. Разгранлиния между Юго-Западным и Южным фронтами прежняя. 270-ю, 275-ю стрелковые дивизии, ведущие бой под Красноградом, с 14.00 26.9.1941 г. передать из состава Южного фронта Юго-Западному. 26-ю кавдивизию оставить в составе Южного фронта, использовав ее для обеспечения стыка перед фронтами. Получение и исполнение донести.

Ставка Верховного Главнокомандования. И. Сталин, Б. Шапошников"{26}.

О частной наступательной операции на левом фланге

Во время разговора со мной 26 сентября маршал Б. М. Шапошников внес предложение нанести противнику удар на левом фланге фронта. Я напомнил ему о том, что Военный совет фронта предлагал провести 23 сентября в полосе 18-й и 9-й армий частную наступательную операцию, которая диктовалась необходимостью оказания помощи 51-й отдельной армии. С этой целью фронт осуществил некоторые подготовительные мероприятия. Тогда у нас для этого имелись необходимые силы и средства. Но Ставка запретила проведение операции как несвоевременную меру и часть наших сил передала 51-й отдельной армии. Проводить операцию теперь без необходимого усиления войск левого фланга я считал нецелесообразным, так как это в конечном итоге привело бы к сокращению наших и без того ограниченных сил и ослаблению обороны. Выслушав мои соображения, маршал Шапошников не согласился с ними и потребовал начать операцию безотлагательно.

27 сентября с утра войска 18-й и 9-й армий перешли в наступление и к исходу дня продвинулись на 20 километров в полосе первой и на 10 км - в полосе второй. При этом в районе Новоднепровки наступающие обратили в бегство 4-ю румынскую бригаду, а в районе Малобелозерки разгромили 2-ю бригаду румын. Противник оставил на поле боя до 2000 трупов солдат и офицеров. Было захвачено до 300 пленных, два танка, 41 орудие разных калибров, 21 пулемет. В районе Акимовки неприятель оставил на поле боя до 500 трупов своих солдат. Части захватили 12 пленных, шесть 75-мм орудий, 12 повозок со снарядами{27}.

Как стало известно позднее, начальник генерального штаба германских сухопутных войск генерал-полковник Гальдер записал в своем дневнике: "30 сентября 101-й день войны. Обстановка на фронте: группа армий "Юг": фронт 11-й армии восстановлен. Однако румыны, кажется, понесли здесь очень большие потери"{28}.

Между тем на правом крыле фронта в этот день ни командарм 6, ни командарм 12 не отвели свои соединения на рубеж Перещепино, Губиниха, восточный берег Самары, вследствие чего противнику удалось небольшим танковым отрядом занять Губиниху, а основными силами захватить Новомосковск и переправы через реку Самара. Наша разведка силы противника в этом районе оценивала одной танковой и до двух моторизованных дивизий. Удар на Новомосковск поставил войска Южного фронта в тяжелое положение, а скованный боями на ломовском плацдарме 3-й моторизованный корпус соединился с главными силами танковой группы Клейста.

Согласно приказу Ставки Верховного Главнокомандования 6-я армия в составе 270, 275-й и 255-й стрелковых, 26-й и 28-й кавалерийских дивизий и 671-го корпусного артполка с 18.00 27 сентября перешла в подчинение Юго-Западного фронта. Таким образом, правая граница Южного фронта с этого часа была установлена по линии Капнистовка, Губиниха, Варваровка, (иск.) Дружковка, (иск.) Верхнее.

В оперативном подчинении командарма 6 находилось до 50 процентов ВВС фронта, которые работали в интересах его войск. С уходом 6-й армии в состав Юго-Западного фронта ушла и эта авиация. Южный фронт оказался ослабленным и в авиационном отношении. Правда, Ставка Верховного Главнокомандования поставила задачу командирам авиационных соединений Степанову и Петрову, находящимся в резерве Ставки, поддерживать действия 18-й и 9-й армий на левом фланге Южного фронта. Но поддержка была эпизодической, а не постоянной, как этого требовала обстановка.

Связь с командармом 6 прервалась еще в 14 часов 27 сентября, и установить причину запоздания отвода войск на новый рубеж мне не удалось. Что касается командарма 12, то он утратил связь с 273, 15 и 261-й стрелковыми дивизиями. В течение дня части 15-й и 261-й дивизий с тяжелыми боями отходили на левый берег реки Самара. Мужественно отражая атаки врага со стороны ломовского плацдарма и танковых подразделений со стороны села Спасское и Новомосковска, они сумели переправить значительную часть обозов и артиллерию большой мощности. Авиация противника непрерывно подвергала бомбежке их переправы на реке. При повреждениях мостов саперные подразделения быстро исправляли и восстанавливали эти переправы, не допуская скопления транспорта на правом берегу.