Когда мы вернулись в зал для гостей, хозяин постоялого двора поспешил к нам.
— Вы отсутствовали очень долго, я беспокоился!
Я увидел, что Зиглинда стоит на столе и понял, из-за чего он беспокоился. Её платье было расстёгнуто, и она несмотря на то, что в комнате было прохладно, отказалась от нижней юбки; под складкой верхней вырисовывалась её стройная нога.
Она раскачивалась в так припева хорошо знакомой мне песни, которая была не совсем целомудренной.
Казалось, в зале все зачарованно слушают её и магическую скрипку. Столы в трактире были сдвинуты так, чтобы все могли её хорошо видеть. На данный момент невозможно было подойти к нашему месту. В этот раз там удобно устроились Зокора и Ригвард. Он расчёсывал ей волосы, и они вместе наблюдали за Зиглиндой.
— Это её вторая песня, — тихо сказал Эберхард.
Я шагнул к нему за барную стойку и взял два кубка и бутылку фиоренского вина.
Под прилавком я увидел булаву и боевой топор средних размеров. Эберхард увидел мой взгляд и пожал плечами.
— С топором и молотом я орудую лучше, чес с мечом.
Лиандра подошла к нам, и я протянул ей полный кубок.
— Я благодарю вас, хозяин, за приложенные ради нас усилия, — сказал я.
Эберхард кивнул, не отрывая взгляда от дочери.
— Всегда к вашим услугам. Я сам наслаждался теплом, когда подготавливал комнату. Посмотрите не неё, сэр, разве она не красавица? Из моих дочерей она больше всего похожа на мою жену. У меня сердце обливается кровью, видеть её такой.
Зиглинда закончила свою песню дерзким поклоном, её длинные, светлые волосы разлетелись в разные стороны. Когда она выпрямилась, распущенные волосы доставали до бёдер.
— Ещё! — загорланил один из стражей торговцев.
— Ещё, пой ещё! — выкрикнул другой.
— Прежде всего, покажи нам больше, — сказал громко один из бандитов.
Янош снова сидел со своими людьми за столом. Казалось, он почувствовал мой взгляд, потому что повернулся в нашу сторону и подмигнул.
Я ощутил, как напряглась Лиандра, но потом она рассмеялась.
— Он негодяй.
Да, негодяй, даже ещё больше, чем я думал, потому что вскочил со своего стула и проворно, словно горный козёл, запрыгнул на стол, где обнял рукой Зиглинду.
— Вы пристрастились к развлечениям, неудивительно, в такой тёмной дыре! Здесь любой сойдёт с ума… Девица, твоя скрипка, ты снова больше не можешь на ней играть?
Зиглинда кивнула, и я увидел, как Эберхард расслабился.
— Тогда дайте ей другую, думаю, ещё одна где-нибудь, да найдётся, верно? — смеясь воскликнул Янош.
Эберхард выдвинул ящик под прилавком и вытащил из него скрипку. Он протянул её Зиглинде и осторожно забрал другую.
— Не знаю, что он задумал, но недавно приказал мне найти ещё одну скрипку, — тихо сказал он.
— Я не певец, — крикнул Янош в толпу, — скорее человек действия.
Он наклонился к Зиглинде, повернул её так, что она выгнула спину и чуть ли не горизонтально легла на его руку и под скандирование и хлопанье гостей с очевидным удовольствием поцеловал, даже если я заметил чистую зависть во взгляде того или иного бандита.
Он выпрямился, вернув в вертикальное положение Зиглинду. Она выглядела странно смущённой, а её лицо было пунцового цвета.
— Как вы видите, мне вполне хватает развлечений! — он рассмеялся.
Даже если некоторые засмеялись за ним, чтобы не навлечь на себя его гнева, всё же мне показалось, что большая часть смеялась непринуждённо.
— Но поскольку мы все друзья, — он широко улыбнулся толпе, — и вы всегда любезно за мной наблюдаете, я хочу вас развлечь! — он отпил от своего вина, подняв бокал за здоровье.
— Как вы наверняка знаете, ограбление хорошо охраняемых обозов не сплошное удовольствие, потому что некоторые имеют наглость защищаться! И когда после этого сидишь вечером уставший за костром, начинаешь рассказывать друг другу истории, и в свете последних событий хочу с вами поделится одной из них.
С поклоном он обратился к Эберхарду.
— Хозяин, вина для всех здесь в зале. Запишите его на мой счёт! — снова раздался его оглушительный, раскатистый смех.
Последовали улюлюканье и хохот. И смеялись не только его люди.
— Они ходят у него по струнке, — услышал я, как тихо сказала Лиандра, когда хозяин постоялого двора и Тимоти поспешили наполнить кувшины.
Я также увидел, как некоторые стражники подняли вверх свои кубки, чтобы им наполнили. Сегодня вечером, так мне казалось, на алкоголь налегали больше, чем последние два вечера вместе взятые.
Мы наблюдали, как Янош опустошил свой кубок. Ручьи напитка побежали из уголков его рта на одежду, смешавшись там с грязью, пылью и кровью. Я вспомнил, с каким удовольствием он нырнул в воду; некоторые вещи не совсем складывались у нашего капитана грабителей.