Эберхард убрал в сторону плащ Яноша. В нём лежала Зиглинда, её правая половина лица была окровавлена, а глаз начал заплывать.
— Посмотрите, что с ней сделали! — выкрикнул хозяин постоялого двора, сверкая на Яноша глазами.
— Радуйся, что она жива, — тихо сказал Янош.
Он протянул руку, как будто хотел прикоснуться к лицу Зиглинды, но хозяин постоялого двора попятился назад. В этот момент из шахты у наших ног раздался далёкий, продолжительный предсмертный вопль, за которым последовала яркая вспышка молнии и такой грохот, как будто рушится мир.
Кроме Зокоры, все вздрогнули.
— Что это было, ради семи адов пламени? — спросил я.
— Он, для того чтобы открыть дверь, принёс в жертву кого-то другого, — объяснила Зокора. — Этого следовало ожидать.
— Что вы знаете о двери?
— Достаточно, — произнесла тёмный эльф.
Я заморгал, когда внезапно понял, кого очертила серебренная магия Лиандры: та стройная фигура, которая попала ночью в магическую ловушку Лиандры, была никем иным, как нашим тёмным эльфом. Оглядываясь назад, я недоумевал, как мог неверно истолковать пол серебреной тени. Теперь мне казалось это совершенно очевидным.
— Кто вы? Что вы здесь делали? — спросил я.
Зокора взглянула на меня.
— Любопытство опасно. Я уже говорила.
Я потерял терпение.
— Не хотите наконец ответить!
Моя рука легла на рукоятку Искоренителя душ, и я почти его вытащил.
Она покачала головой и подняла руку.
— Моё любопытство. Я увидела, как позапрошлой ночью борон крадётся в башню и захотела узнать, что он там ищет, потому что, когда он вернулся, он пах холодными пещерами, а это хорошо знакомый мне запах.
— Вы знали об этой комнате! — обвинила её Лиандра, указывая на дверь в кабинет старого коменданта.
— Да, — сказала она. — Примерно четыреста лет назад я уже один раз делала здесь привал и смогла спокойно осмотреть здание. В то время здесь никто не жил, — она посмотрела на шахту у наших ног. — Однако эту комнату я тогда не нашла.
Я раздражённо посмотрел наверх, где когда-то начиналось царство богов.
— Во имя богов, вы могли бы проронить хоть слово!
Она склонила голову на бок.
— Зачем? Меня это не касалось.
— А теперь? — спросила Лиандра.
— Теперь это стало моим делом. Он убил Ригварда.
— Я думал, вам не нравятся люди!
Зокора резко повернулась ко мне, её глаза пылали тем же зловещим красным светом, как и у Лиандры.
— Я такого никогда не говорила! У вас есть свои ошибки, и я имею право сказать вам о них, но я никогда не говорила, что вы мне не нравитесь! Напротив, это люди могут затронуть и согреть моё сердце, а не мои братья и сёстры!
— Вам нравился Ригвард? — тихо спросил я.
— Да, — сказала она, — И я смогла бы его полюбить. Он учился, и мы разговаривали, казалось, он понимает. И он отдал за меня свою жизнь. Женщина, которая в него стреляла, принадлежит мне.
Затем она наклонилась и схватилась за верёвку, что вела в шахту.
— Не сейчас, — тихо сказал Янош. — Сначала нужно подготовиться. Я считаю, что он способен оставить какую-нибудь ловушку. Мы вооружимся и последуем за ним позже.
— Судя по вашим речам, кажется, вы тоже хотите отомстить, — удивлённо констатировала Лиандра.
— Да, — подтверждая кивнул Янош. — Он меня обманул, — он посмотрел в сторону Зиглинды, которая всё ещё завёрнутая в его плащ, лежала без сознания в руках отца.
— Вы её спасли, но всё же держитесь от моей дочери подальше, потому что это из-за вас она оказалась в таком положении, — решительно сказал Эберхард.
Янош долго смотрел на него.
— Конечно, мне это не нравится, но решать вам.
Затем он наклонился, чтобы поднять свой окровавленный меч, и замер, когда Лиандра подняла руку.
— Вы боитесь, что я ударю вам в спину? — он выпрямился, пристально глядя на неё. — Хорошо. Может хотите сразу меня повесить?
— Как мы можем быть уверены, что…
Он прервал её.
— Сэра, я клянусь душой моего отца, что не подниму клинка против вас, пока вы сами не нападёте на меня!
— Поклянитесь, что вы будете нам товарищем по оружию, пока этот мужчина, барон, не умрёт. Мы, в свою очередь, клянёмся, что дадим вам неделю времени, прежде чем откроем на вас охоту, — холодно сказала Лиандра.
Янош серьёзно кивнул.
— Так тому и быть. Я клянусь душой моего отца.
— Вы доверяете ему? — ошеломлённо спросил Эберхард.
Я посмотрел на Яноша.
— Знаете, — ответил я хозяину постоялого двора, — я сам удивляюсь, но да, я ему верю.
— Тьфу, если он клянётся душой, тогда отец уже мёртв, тогда какая польза от такой клятвы! — сердито воскликнула Зокора, сверкая на Яноша глазами.