— Надеюсь, это не означает, что Бальтазар преуспел в своих начинаниях, — сказала Зиглинда.
— Вряд ли, — вставил Янош. — Ему нужно найти дорогу, уже только эти ловушки будут стоить ему времени.
— Не столько много, как нам, — произнёс Симон. — Здесь нам потребуется ещё несколько часов.
— А что насчёт вашего клинка, сэр Хавальд? — спросил Йоаким.
Я открыл глаза и замешкался. Я ещё никогда не говорил с другими о моём клинке, о бремени, которое он взвалил на мои плечи.
— Он самый ужасный из всех, — тихо ответил я. — Это клинок смерти. Первоначально он принадлежал Ночным Ястребам, шпионам империи. Часто так случается, что вражеский шпион умирает и забирает свои знания с собой в могилу. Имя клинка Искоренитель душ. Он вырывает из тела душу, как некромант.
Все посмотрели на меня.
— Нет, я не некромант. Но когда убиваю этим клинком, кое-что получаю от каждого противника. Однако с его помощью я ещё никогда не приобретал никаких знаний. Если он когда-то и передавал знания убитого своему хозяину, то больше этого не делает. То, что он свершает, намного страшнее.
Любопытство читалось во взглядах, взирающих на меня.
— Симон, — тихо позвал я.
— Да?
— Идите сюда и сядьте к нам.
Симон появился в свете пяти масляных фонарей.
— Послушайте. Теперь мы знаем, что Бальтазар превратил вашего брата в оборотня, чтобы подсунуть нам, тем кто искал такового, фальшивую жертву. Много лет назад Бальтазар украл магические цепочки шаманов. Собственно, они должны были быть бесполезными, магия давно исчезнуть, но что бы он там не сделал в эту первую ночь, это вернуло талисманам их магическую силу. И кто-то, возможно он сам или Штернхайм, превратился в волка и набросился на Теобальда. Это также объясняет то, почему всё общество барона, ночующее в конюшне, якобы ничего не слышало, когда Теобальд и его собака схватились с оборотнем. Один из них был он сам, а остальные, могу поспорить, с интересом наблюдали. Это не твой брат убил конюха. Бальтазар лишь позднее одел на него цепь, таким образом превратив в волка, чтобы обмануть нас. Он использовал Мактора в своих целях, но это мой клинок убил его.
Я говорил тихо, мне было тяжело продолжать. Все молчали и смотрели на меня, но я сам видел только глаза Симона.
Я откинул капюшон назад, так чтобы все могли отчётливо видеть моё лицо. Я сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить:
— Искоренитель душ передаёт мне не прожитые годы убитого.
Когда они увидели моё лицо, народ начал бормотать себе под нос. Это было лицо мужчины, который едва видел три десятка лет. Тут и там я заметил, как они осеняют себя знаком троицы. Большинство избегали смотреть мне в глаза, только Лиандра удивлённо подняла на меня взгляд. Я продолжил медленно говорить:
— Твой брат был молод, как и ты. Когда он умер, он передал мне свои оставшиеся годы, которые я украл у него таким образом.
— Вы… Вы поглотили его душу? — спросил он дрожащим голосом.
— Нет, боги, нет. Это не так! — в ужасе воскликнул я. — Клянусь, его душа отошла к богам.
— Откуда вам это знать? — выкрикнул он со слезами на глазах.
— У этого клинка есть ещё одно имя. Клинок смерти. Он посвящён Сольтару. Симон, твой брат Мактор направился прямо в его царство, и ему не пришлось пересекать Чёрную реку. Сам Сольтар взял его за руку.
— Ты Странник, — выдохнула Лиандра.
— Да, — сказал Янош почти также тихо.
Казалось, он совсем не удивился. Однако другие были поражены.
Симон один бесконечный момент задумчиво на меня смотрел, затем кивнул.
— И таким образом мой брат вернул вам вашу молодость? — тихо спросил он.
— Да. Мне жаль.
— А мне нет, — неожиданно сказал Симон. Он поднял взгляд и вытер с глаза слезу. — Он в любом бы случае умер. Если бы его не убили вы, то это сделал бы кто-то другой. Зато так он дал вам то, в чём вы нуждались, чтобы вести нас. Меня уже и так поражало то, что старик может быть таким выносливым.
— Благодарю вас, Симон, за прощение, — я посмотрел на остальных. — Это может показаться заманчивым, но есть причина, почему говорят, что Искоренитель душ проклят. Потому что вы знаете только половину. Представьте себе, что вы должны жить дальше, когда ваши друзья, ваши близкие умирают. Дети ваших детей. Меч дает мне украденные годы других и в тоже время осуждает на одиночество. Я не прикасался к нему двадцать лет, в надежде, что наконец смогу умереть.
— Поэтому вы постарели? — спросила Зокора.
Я кивнул.
— И поэтому хотели забрать меч с собой в могилу.
Я снова кивнул.
— Ты сказал правду, — Лиандра выпрямилась и внимательно на меня посмотрела. — Ты не сэр Родерик, потому что его никогда не существовало. Но ты носил его имя, верно?