Я уставился в землю, где лежал мой клинок.
— Да. На перевале я убил столько много врагов, что раны, хотя должны были быть смертельными, затягивались так же быстро, как я их получал. В конце я был погребён под телами. Я столько раз умирал, что не мог больше этого вынести. Я остался лежать и смерился с судьбой.
— Но варвары испугались. Сорок рыцарей против трёх тысяч варваров. И они не смогли прорваться. Они убежали, — тихо сказала Лиандра.
— И это был последний набег варваров в этих землях. Они вернулись в свои деревни, а затем бросили их и мигрировали дальше, — сказал Янош.
— У графа было восемь тысяч человек. Если бы он направился к перевалу, то добрался бы до нас на третий день, — с горечью сказал я. — Тогда ещё больше половины из нас были живы. Но он был слишком труслив, думал, что варваров тридцать тысяч и сидел на своей заднице. А позже принял почести за то, что спас королевства, — я сжал руку в кулак. — Он бы смял варваров, как этот валец чуть не раздавил нас. Но он был трусом.
— Однако этого никто не знал, — тихо сказала Лиандра.
— Все его офицеры знали, — поправил её Янош.
— Как вам опять удалось об этом узнать?
Он пожал плечами.
— Мой отец рассказал мне.
— Королева не знала, — тихо произнесла Лиандра. — Она была молодой девушкой, парализованной из-за караванного покушения.
— Да. Но даже для неё, по сути дела, можно умереть только один раз. Я умер более одного, но как уже рассказал Янош в своей истории, Сольтар не хочет принимать меня. Я обманул его, и теперь несу наказание. Жить вечно при помощи вечного убийства. Мне это до смерти надоело.
— Сэр Родерик и рыцари альянса спасли тысячи людей. Возможно, даже само королевство, — тихо сказала Зиглинда. — Вы сберегли жизни, сэр… Хавальд?
— Продолжайте называть меня этим именем, прошу вас. Сэр Родерик умер. Это тоже было правдой, Лиандра.
— Но не всей.
Я кивнул.
— Ты меня простишь?
Она уткнулась лицом мне в шею.
— О Хавальд, как ты можешь это спрашивать? Ты же знаешь, что я к тебе чувствую.
— Любовь переоценивают, — прорычала Зокора сзади.
Все сердито на неё посмотрели.
Она склонила голову на бок.
— Намного важнее уважение, доверие и искренность. Только когда всё это есть, можно говорить о настоящей любви, тогда это Гран'мо'хара. Благословение богов. По крайней мере, у нас такое встречается достаточно редко, — она долго смотрела на Лиандру. — Он не умрёт раньше тебя. Ты теперь успокоилась?
Лиандра усмехнулась.
— Не думаю. Клинок смерти… пугает меня.
— Я бы его не захотел, — сказал Симон и встал. — Мне лучше вернуться к работе.
40. Путь
Когда я спал в эту ночь, голова Лиандры на моей груди, мне не снились никакие сны, не мучили воспоминания. Я спал лучше, чем когда-либо прежде. Я Странник, свинопас с клинком смерти, впервые доверился другим людям. Это принесло облегчение.
Когда нас разбудили, мы увидели усталое, но довольное лицо Симона и его людей.
— Мы можем продолжать путь.
Кусок камня, который они выбили, был как раз такого размера, что можно было кое-как протиснуться через зазубрину над вальцами, но это сработало.
Варош и Закора снова поспешили вперёд, но на этот раз нам не помешали никакие ловушки. Причина была простой: ещё один человек Бальтазара лежал, расчленённый на двое, на дороге.
— Я уверен, что Микаель оставил после себя все ловушки обезвреженными, — сказал Варош.
— Видимо, Бальтазар попытался их снова активировать, но он не так в этом хорош, как Микаель, — ухмыльнулся Палус.
— Может их активировало что-то другое, — размышляла Зокора, глядя на мёртвого, как будто тот мог дать ей ответ на этот вопрос.
— Не имеет значения. Как там поют? И вот их осталось одиннадцать! — с удовлетворением пропел Янош.
Мы осторожно продолжили путь.
Дорога закончилась перед узким мостом, возвышающимся над бездонной пропастью. Когда мы осторожно пересекали мост, мы увидели кое-что в свете фонаря. Поперёк проходила верёвка, её концы исчезали в темноте. Зокора послала свой светящийся шар вниз, чтобы посмотреть, что находится на каждом конце верёвки. С них свисали двое людей Яноша, пронзённые множеством арбалетных болтов.
— Девять, — подсчитал Янош.
Дальше впереди, возле одного края, лежала отрубленная рука гнома с серой, мумифицированной кожей. Хоть она и застряла во льду, но пальцы двигались. Зокора снова направила свет в пропасть. Там она обнаружила на утёсе ещё третьего бандита и двух гномов-зомби. Хотя такие же раздробленные от удара об утёс, как и бандит, один из них всё ещё отвешивал трупу тумаки.