— Полностью исцелить?
— Да. В большинстве случаев. Только правитель города может приговорить эльфа к окончательной смерти. У нас нет темниц. Когда пытка заканчивается, и правонарушитель исцелён, он заплатил за свои преступления и снова свободен.
— Я этого не знал, — сказал я.
Эта мысль всё ещё наполняла меня ужасом, но её ответ представил дело в ином свете.
— Поэтому я тебе говорю, — ответила Зокора. Она замешкалась. — Другим бы я не стала объяснять.
— Спасибо.
— Забудь, — она улыбнулась кровавыми зубами. — Два.
Земля под нашими ногами слегка завибрировала, от потолка над нами оторвались куски камня и лёд.
— Проклятье! — выкрикнул я и побежал, Янош и Лиандра не отставали.
На другой стороне коридора, ведущего в храм, находилась дверь. Я выбил её ногой, и передо мной оказалась последняя дочь барона. Она удивлённо подняла взгляд и умерла. Это Янош, промчавшийся мимо, расколол ей голову топором.
Посреди комнаты стоял Бальтазар и смеялся.
— Вы опоздали!
Я не стал его слушать, я уже бежал.
Храм не был похож ни на один из тех, что я видел. Он был такой же, как комната под башней, восьмиугольный, но только с одной дверью. Диаметром комната была около восьми длин, равных росту человека, а в высоту около четырёх. Везде прямые края и без каких-либо украшений, за исключением того факта, что камень был так отполирован, что в нём виднелось отражение.
Перед каждой из восьми стен, на расстояние одного роста человека, стоял прямоугольный пьедестал. На каждом из них, в чаше из мифрила, лежал кроваво-красный драгоценный камень, размером с голову. У чаш, держащих эти камни, имелась крышка, которую можно было откинуть назад, так чтобы камни в чаше лежали открытые или же закрыть её, чтобы камни полностью находились в ядре из мифрила.
В середине комнаты стоял Бальтазар на ещё одном пьедестале. Этот пьедестал тоже был восьмиугольным и в нём было восемь отверстий. Через одно такое отверстие я смог разглядеть ещё один большой рубин, тоже в такой же чаше. Над этим рубином, в крышке пьедестала было отверстие, и на этом пьедестале стоял, казалось бы, беззащитный, Бальтазар. Он поднял вверх чёрного волка, которого я в последний раз видел во сне. Вокруг него, волка и пьедестала играл белый свет.
Значит это был возрождённый пункт пересечения, а Бальтазар стоял на нём, посреди всех этих магических энергий, которые должны были его сжечь.
Я ещё никогда раньше не видел силовые линии, о которых говорила Лиандра, но здесь они были хорошо видны.
Вокруг каждого драгоценного камня в чашах колыхался воздух разного цвета. От каждого драгоценного камня исходил луч, толщиной в палец: белый, золотой. голубой, зелёный, жёлтый, чёрный, серебренный и бирюзовый. Все лучи, за исключением двух, описывали попеременно круг. Два других луча, золотой и серебренный, встречались в пьедестале под Бальтазаром. Он так настроил энергии, что пересекались только две силовые линии. Очевидно, больше ему было не нужно или же он не смог бы их выдержать.
Я бежал вдоль стены и каждый раз, когда проходил мимо одного из пьедесталов, чувствовал странное ощущение покалывания, но не обращал на это внимание. Я хотел заставить его повернуться в мою сторону или, если он не повернётся, таким образом оказаться за его спиной.
Симон появился в дверях позади меня, зарядил арбалет и выстрелил, ещё когда Бальтазар смеялся. Болт полетел в Бальтазара, остановился перед ним в воздухе, вспыхнул и полетел назад, попав Симону прямо между глаз.
Янош закричал и побежал прямо к Бальтазару. Но тот небрежно махнул рукой, и Яноша поразил гигантский удар; я увидел, как расплющилась его грудь, когда его отбросило к потолку, там он замер на одно мгновение, а затем полетел вниз. Он упал и больше не двигался.
Бальтазар быстро повернулся ко мне, сделал жест рукой, как будто что-то толкнул, и разноцветные нити отделились от пьедестала и обмотались вокруг, связывав меня. Каждое движение было словно лёд и огонь одновременно.
Там, где эти нити прикасались ко мне, они проходили сквозь дублёнку, доспехи, одежду и плоть, пока не достигли костей и там совершали своё ужасное дело, ломая мой скелет на мелкие кусочки. Я пытался всеми силами противиться, но всё было бесполезно. У меня получилось ненадолго взять в руки Искоренителя душ, но он не смог мне помочь, и когда сломались кости моих пальцев, он упал на землю.