— У меня есть глаза и уши. Я слышала, о чём наёмники говорили между собой, — она покраснела и посмотрела на Лию. — Позвольте мне вам сказать сэра, боюсь, вы ничего не сможете предотвратить. Если боги позволят, я надеюсь, что вас пощадят.
— Что ж, — я посмотрел на неё. — Необязательно, что это случится.
— Я не допущу подобного, — сказала Лия.
— Простите меня, сэра, но вам следует защищать саму себя. Я уже видела взгляды, направленные на вас, — сказала Зиглинда, а Лия резко вдохнула.
Девушка повернулась ко мне.
— Возможно, это всё-таки не произойдёт, но кто знает. Я сама думаю, что вы правы. Теперь мне нужен ваш совет.
Опять двадцать пять!
— Я не лучший советчик. Не то, чтобы я знал на всё ответ.
Зиглинда указала головой на свою сестру.
Когда наступает лето, отец иногда берёт нас на охоту. Однажды я видела, как стая волков отделила от стада раненого оленя.
— Да? — спросил я. Я не знал, куда она клонит.
— Мне интересно, мужчины точно такие же? Теперь они набросятся на Лизбету? Не секрет, что она и Теобальд… что они были парой.
Что мне на это ответить? Я вспомнил историю, которую рассказал Лии. Насколько, если вообще, я лучше этих разбойников? Ненамного.
Но клянусь богами, эта разница существует.
— Я не могу ответить на твой вопрос. Иногда да, иногда они выбирают тех, что строптивы, чтобы сломать их. Лизбета, твоя сестра, уже сокрушена, с ней будет не интересно играть.
— Значит если бандитов раздразнить…
— Я бы не советовал. Это только ещё больше возбудит их аппетит, — тихо сказал я.
— Их шесть, возможно девять. У меня уже было двое мужчин, — Зиглинда говорила тихо. — Я здорова и сильна, я смогу это пережить.
— О чём ты думаешь? — Лия тоже говорила шёпотом, в её взгляде читалось беспокойство.
Зиглинда прикусила нижнюю губу, затем быстро перевела взгляд от меня к Лии и назад.
— Мне один десяток и девять лет, и я вот уже как три года работаю в таверне и видела немало плохих парней. Я знаю, какое оказываю на них влияние. Если я… Если я отдамся им… как вы думаете, тогда они пощадят моих сестёр?
— Но…
Я положил руку Лии на плечо, и она замолчала.
— Ты хочешь услышать ответ, который я должен тебе дать или хочешь знать, что я думаю на самом деле? Хорошо подумай, прежде чем что-то сказать.
— Я хочу знать, как вы на всё это смотрите, — она храбрилась, но её нижняя губа дрожала.
Я колебался, обе женщины пристально на меня смотрели.
— Атмосфера здесь… станет намного хуже. Метель, холод, всё это влияет на нервы. В придачу ещё убийство в конюшне. Много не понадобится, и благоразумие полетит ко всем чертям. Моё честное мнение таково: ты могла бы помочь разрядить обстановку. Мужчина становится спокойным и ленивым, когда хорошо поест и займётся сексом. Ты можешь достаточно хорошо притворяться? Можешь выполнить желания шестерых таких мужчин и сделать вид, будто тебе это нравится? Даже если они потребуют от тебя неестественные вещи?
— Неестественные вещи? — её глаза расширились, а Лия распахнула свои.
Я беспокойно заёрзал на стуле. Я когда-нибудь уже вёл такой разговор? Если да, то постарался о нём забыть. Святые боги. У неё было двое мужчин и теперь она думает, что достаточно опытна.
— Желания мужчин могут быть странными.
— Что вы имеете ввиду? — спросила Зиглинда.
Я наклонился и прошептал ей на ухо.
— Я в это не верю! — вырвалось у Лии.
Таким образом она доказала, что у неё хороший слух. Зиглинда тоже испуганно прижала руку ко рту.
Я вздохнул. Я попал в такую ситуацию, когда нужно было объяснять двум невинным женщинам, что мужчины могут от них потребовать.
Может всё-таки стоит пойти в храм и помолиться, тогда боги, возможно, избавят меня от таких вещей.
— Хотите верьте, хотите нет, но независимо от того, что они сделают, ты узнаешь это на личном опыте.
— Это больно?
О боги, эти большие глаза.
— Возможно, Зиглинда. Тогда ты должна сделать вид, будто тебе это нравится. Возможно…, — я долго на неё смотрел. — Нет никакой гарантии в том, что больше они ничего от тебя не потребуют.
Она сглотнула.
— Если причинить такое Марии и Лизбете, они умрут. Я самая старшая, — она посмотрела в пол, потом снова на меня. — Благодарю вас. Что бы вы мне посоветовали?
Мне было сложно выдержать её взгляд.
— Защищать своё достоинство до последнего.
— У меня нет достоинства, — сказала она. — Я родилась не в знатной семье, — она хотела встать, но я удержал её за руку.
— Зиглнда, у тебя больше достоинства, чему у некоторых знатных господ, с которыми я был знаком.