Верёвка рядом со мной затряслась, и я посмотрел наверх, смог восхититься тем, как Лия скользит по верёвке вниз. У неё это выглядело так просто.
На последнем метре она спрыгнула и надёжно приземлилась рядом со мной на корточки, вытянув Каменное сердце в сторону, как будто ожидала, что в следующий момент придётся сражаться.
— Боги! — пробормотала она.
— Да.
Комната, в которой мы находились, была восьмиугольной, около десяти длин, равных росту человека в ширину и глубину. Четыре колонны, расположенные от стены на расстоянии одного роста человека, поддерживали подземелье. На них я обнаружил масляные чаши, примерно на высоте плеч. Я заглянул в них и мне повезло: масляные чаши были ещё наполнены маслом. И хотя масло было старым и застыло от холода, но после нескольких попыток все чаши загорелись и ясно осветили комнату.
— Что здесь произошло? — Лия говорила тихо, да и я сам не хотел беспокоить мёртвых.
— Скоро мы это выясним, — ответил я, точно также тихо.
За все прожитые мной годы я редко видел нечто более жуткое. В комнате находились четыре тяжёлые двери из бронзы. Каждая дверь имела две створки, и эти створки были украшены рельефом. На первой двери был изображён грифон.
На второй — горный лев. На третьей — боевой молот, на четвёртой и последней двери что-то, что выглядело как большой паук, однако верхняя часть его тела была человеческая.
Эта последняя дверь была забаррикадирована с этой стороны тяжёлыми блоками. Посередине комнаты, там, где мы стояли, можно ещё было различить фундамент конструкции, от которой были взяты эти блоки — платформа, алтарь, что-то в этом роде. Но прежде, чем эту дверь забаррикадировали, здесь произошёл бой.
Все бойцы находились ещё здесь. Двое из них, завернувшись в свои спальники, лежали рядом с остатками от костра. Трое других сидели, облокотившись о стену, у одного меч лежал на коленях, и он выглядел так, будто о чём-то усиленно размышляет. Ещё трое были сложены в ряд, на их лица натянуты покрывала.
Как можно дальше от этого лагеря, в другом углу, лежали четыре других трупа, намного меньше человеческих, но по ширине ничуть не уже. Они лежали, связанные тяжёлыми, железными кандалами.
Холод здесь внизу был настолько интенсивным, что, когда я вдыхал, у меня болели зубы. Вряд ли холод рассеивался даже летом. Он, на протяжение многих лет, наложил на воинов саван из изморози и схоронил их для нас спустя время, которое можно было измерить в годах или же в столетиях, поскольку эта комната казалась очень старой.
— Да, — сказала Лия. — Вот эти, — она указала на человеческих бойцов, — забежали из того входа в эту комнату, — она изучала дверь с пауком-человеком подняв вверх брови. — Их преследовали эти… гномы. Разразился бой. Гномы потерпели поражение, другие заперли дверь. И оказались в ловушке.
Она бросила взгляд наверх, и я поднял фонарь. В свете лампы отверстие шахты было сложно различить.
— Но почему? — я более внимательно изучил пол под нашими ногами.
Повсюду был слой льда толщиной с палец и под ним я нашёл то, о чём подозревал. Верёвку, которая тоже сохранилась благодаря морозу, с меткой давно случившейся подлости.
На одном конце верёвки я обнаружил узел, именно этот узел был разрезан. Лия перевела взгляд от конца верёвки наверх к шахте, из которой свисала наша верёвка. Мы обменялись ещё одним взглядом.
— Внезапно я чувствую себя совсем неуютно при мысли, что там наверху нет никого, кто защитил бы верёвку, — она высказала то, что подумал я.
— Лучше не оставаться здесь слишком долго, — согласился я.
Мы медленно обходили комнату.
— Интересно, кто они? — спросила она и остановилась перед тем, кто сидел, положив меч на колени и наблюдал за дверью. У него была перевязана ладонь, больше никаких ранений я не обнаружил. Изморозь покрыла волосы, ресницы и доспехи; он смотрел через лёд и сквозь меня в вечность.
— Солдаты. Очень хорошие солдаты.
Я осмотрел мужчин. На них было одето одинаковое обмундирование, не считая незначительных различий. Это были тяжёлые доспехи, не кольчуги, какие носили мы с Лией, а латные доспехи.
Я тоже уже однажды носил такие доспехи, часто их вес составлял третью часть веса своего владельца. Для изготовления латных доспехов требовалась тонкая работа, это был длительный и чрезвычайно дорогой процесс.
Только очень богатые люди могли себе позволить нечто подобное. То, что я смог разглядеть подо льдом, было, по моему мнению, отличным обмундированием. Я использовал рукоятку кинжала, чтобы отбить лёд с нагрудного щита бдящего. Как я и подозревал, и почти разглядел через лёд, с левой стороны груди был выгравирован рельеф Быка. Мотив, который я нашёл и у другого, частично освободив его ото льда.