Вполне понятно. Если бы Лия не находилась рядом и не было последних остатков моей гордости, возможно, я тоже решил бы забыть про своё любопытство.
— Мы и правда спускались в шахту, — тихо сказала Лия. — Позвольте мне рассказать, что мы там нашли…
Когда она закончила рассказ, бутылка была пустой, а хозяин слегка дрожал. Большую часть вина оприходовал я. Когда она рассказывала, я вместе с ней снова обыскивал эту мёртвую, холодную комнату, и вновь почувствовал этот внутренний холод, который был намного хуже, чем внешний. Я не знал, что именно меня так напугало в этой комнате, но что-то там было. Я постоянно видел перед собой этого бдящего, того, что с мечом на коленях наблюдал за дверью.
Но вино помогло.
— Эти… эти гномы… вы говорите они не мертвы?
Голоса хозяина почти не было слышно. На заднем планет раздался смех Зиглинды. Я поднял взгляд, она флиртовала со Штернхаймом. Я был рад услышать этот смех, потому что судьба гномов всё ещё наполняла меня ужасом.
— Нет. Скорее всего нет. Но практически мертвы, — Лия пыталась его успокоить. — Лёд удерживает их крепче, чем сделала бы любая цепь.
— Но и цепи тоже сдерживают их. Они стабильные?
— Очень, — заверила Лия. — Ничто не сможет сломать эти цепи. Эти солдаты знали, что делают. Я уверенна, что, если бы им не заблокировали путь назад, они бы все выжили. Хавальд сказал, что это были элитные войска, у него в этом больше опыта, поэтому я полагаюсь на его суждение.
— Почему вы так это подчёркиваете? Какая тут разница? — спросил хозяин постоялого двора.
— Мы не знаем, откуда они появились и чего хотели. Но я думаю, что они были успешны в своём предприятии, а также осторожны. Они закрыли эту дверь. И дверь оставалась запертой все эти годы. Какая бы опасность не грозила там внизу, она уже на протяжение долгого времени не шелохнулась.
Казалось, эта мысль убедила хозяина постоялого двора, потому что он с облегчением кивнул.
— Вы должны понять, какой это шок узнать, что всё это время мы спали над могилой.
— Конечно. Но оттуда больше не угрожает никакой опасности.
Я выпил ещё глоток изысканного вина. Впервые за много часов я перестал мёрзнуть. Из-под камзола я вытащил кошелёк и мою старую трубку.
Брови Лии поднялись вверх.
— Мне не нравятся мужчины, которые такими вонючими трубками отравляют воздух.
— Этот воздух вряд ли можно сделать ещё хуже, — сказал я и начал заполнять трубку табаком.
Я с удовольствием выкурю её сейчас.
— Я бы предпочла, чтобы вы не курили! — настаивала Лия.
— Мне жаль. Но иногда мне хочется. Вы хотите запретить? — спросил я.
Она долго смотрела на меня. Мне очень хотелось знать, каковы были её мысли в этот момент.
— Нет, — наконец вздыхая, сказала она. — Я не хочу лишать вас ваших удовольствий, да и не вправе.
— Спасибо, — понадобилось какое-то время, но потом табак разгорелся, и я наслаждался ароматным запахом. Лия принюхалась и выглядела удивлённой. — Это воняет намного меньше, чем я опасалась. Какую травку вы курите?
— Ни травку, — ответил я. — Это табак.
Я улыбнулся.
— Я разделяю ваше мнение по поводу курения травки.
— Должно быть вы богаты, — Эберхард тоже выглядел очарованным.
— До сих пор я видел табак только у богатых торговцев.
— Есть места, где он намного дешевле. Я признаюсь, что у меня осталось не так много. Поэтому я распределяю его, берегу, курю только тогда, когда могу им насладиться, — я вновь перевёл взгляд с Эвебхарда на Лию. — Это необычайно спокойный момент.
Эберхард соглашаясь, кивнул.
— Я знаю, что вы имеете ввиду. На один момент можно забыть, что происходит.
Он сделал глоток.
— Я чувствую тоже самое, когда выпиваю вино. Я люблю его, но оно затуманивает рассудок. Я не могу наслаждаться солнечным напитком и вести постоялый двор, я стану таким же, как он…, - он посмотрел на крестьянина, который громко храпя, лежал возле камина. — Перестану приносить кому-либо пользу. Но в нужный момент и в меру, я могу наслаждаться этим нектаром.
— Ваш постоялый двор находится на торговом пути. Скажите, вы когда-нибудь видели такие монеты? — я вытащил из кошелька монеты, которые нашёл у бдящего солдата и бросил перед ним на стол. — Вам знакома эта чеканка?
Он поднял самую большую золотую монету и коротко её исследовал.