Она кивнула и больше ничего не сказав, ушла. Он смотрел ей вслед, затем повернулся, посмотрел на нас, чтобы потом последовать за ней.
— Интересная женщина, — сказала Лия, глядя на меня. — Вам действительно лучше?
— Да, — я отстранился от столба и осторожно сделал глубокий вдох. — А разве вы не должны ненавидеть её из-за того, что она тёмный эльф? Раздор между эльфами и тёмными эльфами легендарен.
Она пожала плечами.
— Возможно, моя бабушка возненавидела бы её. Пожалуй, она ещё жива, но я никогда с ней не встречалась, так что думаю, мне всё равно. Я просто считаю Закору удивительной.
— Без сомнения, она удивительная. Думаю, все истории правдивы, просто их нужно по-другому читать.
— Думаю я знаю, что вы имеете ввиду. Интересно, о скольких других историях можно утверждать тоже самое.
— Их будет не так мало, — ответил я и подошёл к дыре в ледяной стене. Я выглянул на улицу: небо потемнело, ночь медленно приближалась, холод, проникающий сквозь дыру, был пронизывающим. Мы были одни, все остальные уже ушли. Ворота были ещё открыты.
Вместе мы с трудом задвинула их на место.
Потом и мы вернулись в зал для гостей. Мы оба молчали, размышляя о своём. Я не знал, о чём думает она. Во всяком случае, у меня возникали в голове странные идеи.
12. Подарок феи
После пронизывающего, но свежего воздуха снаружи, мне было противно возвращаться в тёмную, вонючую берлогу таверны. Со двора хорошо было видно, что здание покрыто снегом до кровельных реек, в некоторых углах ветер намёл снега вдвое выше человека.
Главное здание имело два этажа. Окна верхнего ещё можно было открыть. Но они оставались закрытыми, чтобы удерживать внутри драгоценное тепло. Однако я постепенно начинал сомневаться в том, действительно ли ещё никогда никто не умирал от вони.
Зокора снова сидела в своём углу, как будто никогда оттуда не уходила.
В другом углу сидел Ригвард и разговаривал с торговцем, который время от времени бросал недоверчивый взгляд на Зокору.
Штернхайм сидел, откинувшись на спинку стула, на своём старом месте и массировал лицо; он выглядел несчастным. Его лицо покрылось пятнами, частями было белым, частями ярко красным. Может быть он был везунчиком, и у него на лице не останется никаких последствий.
Один из работников забрался на табуретку и привязывал над дверью, что вела в коридор, пучок трав. Одно мгновение я подумал, что это благожелательная попытка хозяина постоялого двора улучшить запах в зале для гостей, но потом узнал траву. Волчий аконит. Я сомневался в том, что это суеверие будет каким-то образом полезно, но и вреда не принесёт.
Когда мы сели за наш стол, Зиглинда, по собственной инициативе, поспешила к нам и налила чай.
Хотя время от времени Зокору ещё и одаривали взглядом, но внимание гостей главным образом принадлежало разбойникам. Янош был в отличном настроение, да и его приятели тоже выглядели более расслабленными. Что так подняло настроение разбойников, я сказать не мог.
— Каково ощущение после того, как с благодарностью смогли отказаться от руки Сольтара? — немного позже спросила Лия.
— Живое.
Она бросила на меня ироничный взгляд.
— Я схожу с ума.
Я откинулся на спинку стула, наслаждаясь теплом, исходящим от чая, и посмотрел на неё поверх края моей чашки.
— Дайте знать, прежде чем в вас проснётся агрессия. Тогда я уйду куда-нибудь в другое место.
— Мне скучно, — сказала она.
Я рассмеялся.
— Вы говорите это так, будто мой долг развлекать вас.
— Это было бы вежливым жестом с вашей стороны.
Я поставил чашку на стол. В чём-то она была права. Люди странные существа, действительно совсем не так давно я смерился с тем, что умру. Меня тоже охватила странная летаргия, и точно так же, как и ей, мне надоело безделье.
Однако наёмники, похоже, наслаждались свободным временем. Между тем Зиглинда двигалась боле естественно в их компании. Может потому, что до сих пор ещё не случилось ничего плохого; когда один из мужчин хватал её и сажал себе на колени, она больше не сопротивлялась так яростно, одно мгновение терпела его ласки или назойливые поцелуи, а потом со смехом высвобождалась из его рук и обслуживала дальше.
Янош то и дело бросал взгляды в нашу сторону, один раз он наклонился к группе из троих наёмников, которую я всё ещё никак не мог оценить и обменялся с ней словами, после чего они все посмотрели на нас. Когда он увидел, что я заметил его взгляд, он улыбнулся и приподнял свою пивную кружку в насмешливом тосте. Всё это мне не особо нравилось.
У меня появилась идея.
— Вы играете в шахматы? — спросил я Лию.
— Нет, но я слышала об этой игре. Игра для королей и генералов, не так ли? Требует понимания стратегии.
Я кивнул.
— Это верно.
— А как в неё играть? — с любопытством спросила она. — Вы могли бы меня научить.
— Нам нужна доска и шахматные фигуры.
— Вы возите нечто подобное с собой?
Я покачал головой.
— Нет, но их не сложно сделать. Для доски требуется только рисунок из тридцати двух тёмных и светлых квадратов, для фигур острый нож, немного дерева и терпение.
— Тогда не стоит это откладывать, — сказала она с улыбкой на губах.
Я встал и слегка поклонился.
— Ваша воля моими руками.
Рядом с камином стоял большой ящик с дровами.
Небольшие куски дерева уже лежали там на полу, их было достаточно для моих целей. Когда я выбрал последний подходящий кусок, ко мне подошёл хозяин постоялого двора.
— У вас и у сэры есть для меня время? — тихо спросил он.
Я думал, что и он, возможно, немного расслабился, но оказалось, что это не так; скорее он выглядел ещё более нервным, чем раньше.
Я бросил взгляд на Зиглинду.
— Эберхард, — тихо ответил я. — Выглядит так, будто они решили соблазнить вашу дочь, они соревнуются за её благосклонность. Это лучше, чем я надеялся, попытайтесь немного успокоиться.
Он бросил быстрый взгляд на Зиглинду. Янош как раз что-то шептал ей на ухо, на что она улыбнулась, покачала головой и вскочила на ноги. Он шутливо шлёпнул её по заднице, а она ответила на это кокетливым смехом.
— Пусть так, однако это не означает, что я должен радоваться, — проворчал он. — Но я хотел показать вам кое-что другое, вам и сэре.
— Хорошо, — ответил я. — Я дам ей знать, и мы придём к вам.
Я посмотрел в сторону нашего стола, Лии там не было. Она подошла к Зокоре, и обе склонили друг к другу головы и шушукались.
Женщины. Либо они ненавидели друг друга, либо сразу становились лучшими подругами.
Я прошёл к столу Зокоры и прочистил горло.
— Могу я вас побеспокоить…, — начал я.
Зокора бросила на меня быстрый взгляд.
— Нет. Мы разговариваем.
— Прекрасно, — сказал я и подсел к ним. — Беседа — это хорошо.
Зокора повернулась ко мне.
— Как я уже говорила, старческая глухота неизлечима, — она глубоко вздохнула и посмотрела прямо мне в глаза, указывая пальцем на губы. — Читай по губам: я разговариваю, ты мешаешь. Уйди, — она сказала это громко и ясно.
Я обратился к Лии, которая наблюдала за сценой с весёлой улыбкой.
— Хозяин постоялого двора хочет с нами поговорить.
— Пусть подождёт. Зокора права, возникло кое-что важное, важнее, чем вы можете себе представить. Дайте мне время, пока свеча не сгорит где-то толщиной в палец, тогда я снова присоединюсь к вам, — она серьёзно посмотрела на меня. — Это действительно важно.
— Иди уже, — сказала Зокора. — Если я захочу с тобой поговорить, я тебя позову, — величественно уведомила она.
Я снова встал, в гораздо лучшем настроение. Что бы там ужасного ни говорили о тёмных эльфах, Зокора мне нравилась. Я бросил ей воздушный поцелуй, в ответ на её лице отразилось изумление, и вернулся к своему столу.
Хозяин постоялого двора вопросительно посмотрел на меня со своего места за прилавком; я пожал плечами и поднял вверх чашку. Он подошёл, чтобы наполнить её.