Ригвард послушно следовал за ней на поводке.
Я отчётливо услышал, как Ульгор с облегчением выдохнул. Я кивнул ему, сказать было больше нечего. Я сомневался, что ему когда-либо вновь придёт в голову мысль встать на пути тёмного эльфа.
— Народ, занимайтесь своими делами, — крикнул я толпе. — Сядьте, позавтракайте… а если у вас появятся какие-то мысли, то сохраняйте их при себе.
Сказав это, я снова сел и взял в руки кусок хлеба.
Я посмотрел на Лию. Она закрыла лицо обоими руками, её плечи тряслись.
— Лия? — обеспокоенно спросил я.
Она убрала руки.
— Я просто не могу в это поверить, — сказала она дрожащим от смеха голосом, — на поводке…, - она прыснула со смеху, а потом громко расхохоталась.
— Не так уже это и смешно. Ситуация была серьёзной! Это могло бы плохо кончиться.
— Но не кончилось же, — сказала она, явно пытаясь успокоиться, хотя не смогла сдержать ухмылки. — Я просто снова чему-то научилась.
— Чему? — спросил я, хотя не был уверен в том, что хочу услышать ответ.
— Двум вещам. То, что тёмные эльфы не так страшны, как я думала и что мужчина, стоит ему испытать достаточно плотской похоти, добровольно разрешает одеть на себя повадок! — она посмотрела на меня и снова прыснула со смеху. — Твоё выражение лица! Мне просто интересно, относится ли это ко всем мужчинам.
Я откинулся на спинку стула и любезно улыбнулся.
— Лиандра.
— Да? — ответила она, всё ещё хихикая.
— Я хочу тебе кое-что сказать. Это относиться не только к мужчинам.
— Возможно, мы ещё сможем это выяснить, — тихо и заговорщически сказала она, а её глаза сверкали.
21. Поиск Мартина
Не успел я вытереть тарелку последней корочкой хлеба, как Эберхард уже подошёл к нам.
— Вы закончили? Я имею ввиду, я не хочу…
Я вздохнул.
— Да, хозяин, мы закончили. Если вы будите настолько великодушны и позволите мне выпить ещё последний глоток чая…
— Я не хотел торопить вас, только дело в том…
— Что вы всё-таки хотели нас поторопить, — ответила Лиандра. — Всё в порядке Эберхард. Мы уже закончили, — она взяла в руки Каменное сердце. — Другой ваш работник что-нибудь заметил? — спросила она, пока я допивал чай и вставал.
Разбойники, как обычно, ещё не проснулись, только другие гости наблюдали за нами, строя предположения. Я огляделся: некоторые отвели взгляд, у некоторых любопытство было так отчётливо написано на лице, что я почти ожидал, что они встанут и подойдут к нам, чтобы лучше слышать, о чём мы говорим.
Мы последовали за хозяином постоялого двора на кухню, которая была на удивление большой и просторной. В комнате доминировал ряд печей, стоящих посередине. Конструкция, какую я ещё никогда не видел.
Печей было четыре, выстроенные одна рядом с другой. У каждой из них имелась центральная труба, направленная к вытяжке, которая была похожа на дымоход в кузнице, а в качестве поверхности железная пластина, с четырьмя вырезанными отверстиями. Жар был во всех четырёх печах, но только на двух из них готовили еду. Готовила Мария. Она бросила на нас смущённый взгляд, пока орудовала кастрюлями и сковородками.
Пол был выложен теми же каменными плитами, как и весь постоялый двор, и здесь было четыре окна, все плотно закрыты, а щели утеплены пропитанном в жиру пеньком, а также ещё две двери.
Комнату освещали четыре большие масляные лампы. Всё пространство возле стен занимали шкафы и полки, в углу стоял большой брусок для забоя скота. Даже со всем инвентарём, которому было место на кухне, комната всё ещё выглядела огромной.
Эберхард правильно интерпретировал мой взгляд.
— Мой прадед нашёл всё так, как вы видите сейчас, мы ничего не меняли, — он сглотнул. — Когда большой наплыв людей, здесь могут готовить сразу несколько человек, не мешая друг другу.
— Да, — сказала Лиандра. Она дружески кивнула Марии. — Это, несомненно, удобно для постоялого двора.
— Хм… вот эта дверь ведёт во двор, — сказал Эберхард, указывая на одну из дверей.
Я осмотрел её. она была не менее стабильной, чем та, что вела в зал для гостей: железные петли, укрепляющие пластины и гвозди, которые, если будет необходимо, затупят топор.
Я вспомнил свой сон. Если постоялый двор был когда-то гарнизоном, тогда прочная конструкция имела смысл. Единственное, чего я не понимал это то, почему всё было в таком хорошем состоянии. Если все предметы находились здесь с того давнего времени, тогда я ожидал, что они будут более ветхими.
Эберхард открыл дверь, и мы вместе уставились на стену изо льда.
— Что же, видимо здесь он не проходил.
Здесь на кухне воздух был лучше. Возможно, просто потому, что запах еды пах приятнее мокрых шерстяных носков. С потолка, на длинных верёвках, свисали разные пряности; они тоже частично способствовали тому, что пахло здесь лучше. Эберхард хотел снова закрыть дверь, но я остановил его.
— Подождите немного, — попросил я.
Тепло из кухни частично растопило снег возле двери; наверху была небольшая щель, через которую вниз задувал очень холодный воздух. Холодный и свежий. Я глубоко вдохнул.
В кухне было тепло, единственная комната из тех, что мне до сих пор попадались, которая действительно могла противостоять этому холоду. Лиандра тоже украдкой наслаждалось свежим воздухом. С некоторым сожалением я велел хозяину постоялого двора закрыть дверь.
Я ещё раз огляделся в кухне, прежде чем мы последовали за Эберхардом к следующей двери. Между тем у меня появилось такое ощущение, что холод будет длиться вечность, и я уже видел, как мы сидим вокруг четырёх печей и забросаем в них последние дрова. Я сам одёрнул себя.
Как бы странно не вела себя буря, в какой-то момент она двинется дальше. Дверь в кладовую была заперта, снова одним из этих драгоценных замков. Пока я наблюдал за Эберхардом, как он открывает замок — он немного заел — я снова вспомнил, как выглядела буря. Она не была нормальной.
Я невольно вздрогнул, когда подумал о том, что сказала о ней Зокора: что эпицентр бури здесь. Но с другой стороны, Лиандра заверила меня, что невозможно создать бурю такого размера с помощью магии.
За дверью находилась лестница. Хозяин постоялого двора снял фонарь с крючка, находящегося сразу за дверью и зажёг его.
— Ещё один подвал? — удивился я, когда хозяин постоялого двора собрался спускаться вниз.
— Да. Все постройки с подвальными помещениями.
Лиандра удивлённо остановилась.
— Все?
Хозяин постоялого двора кивнул.
— Большинство подвалов мы не используем, — он остановился на одной из ступенек и обернулся к нам. — Вот почему я был так удивлён, что под башней есть спуск ещё глубже. Здесь внизу места более, чем предостаточно.
Мы последовали за ним. Ступени вели на платформу, а оттуда лестница круто поворачивала назад, так что, когда мы спустились, оказались под кухней. Это помещение имело те же контуры, что и кухня наверху, что можно было легко различить по фундаментам для печек: массивная, для разнообразия выложенная из кирпича, стена, которая поддерживала здесь потолок. Я внимательно осмотрел потолок.
— Можно говорить что угодно, — сказала Лия, которая последовала за моим взглядом. — Но строили они прочно.
Это правда. Они воздержались от использования древесины. Потолок держался на пяти мощных, каменных носителях, на которые были положены каменные плиты. Колонны и эти носители укрепляли комнату через регулярные промежутки.
Этот подвал, так же, как и подвал под башней, был высотой в два этажа. Одну сторону комнаты занимали восемь огромных винных бочек. Я перевёл взгляд с бочек на дверь. Хозяин постояло двора заметил мой взгляд.
— Бондарь собрал их здесь, — ответил он на мой невысказанный вопрос.