Я кивнул. Мешки, бочки, ручная тележка, полки с бутылками.
Я изучил одну из полок.
— Что ж, мы не останемся так быстро без фиоренского вина, я посмотрел в сторону Эберхарда. — Вы запасли здесь целое состояние.
— Состояние в товарах. Дела у постоялого двора идут отлично, особенно в летние месяцы. У меня нет причин жаловаться.
— Уже только само здание, — сказала Лиандра. — Лишь в королевском замке есть нечто похожее.
— Я другого и не знаю. Честно говоря, когда я впервые покинул с отцом нашу землю, чтобы сопровождать его в поездке за покупками, я удивился, насколько малы и застроены другие постоялые дворы. Хотел бы я сказать, что это мы построили его так.
Дверной проём без двери вёл под зал для гостей. Здесь лежал только хлам, но комната была построена также основательно. Всё пространство возле стен занимали полки, и такие полки были мне знакомы. Сделанные из дерева, они так потемнели от старости, что казались почти чёрными.
— Оружейные полки для алебард и мечей, — Лиандра произнесла то, о чём подумал я. — Оружейный склад, — она обхватила себя руками. — Здесь прохладно, — прохладно — да, но не так холодно, как я думал. — И сухо.
«Наши строители крепостей могли бы здесь многому научиться», — подумал я. Пол здесь тоже был выложен каменными плитами. Я не особо хорошо знал местность, поэтому спросил хозяина постоялого двора.
— Скажи, здесь по близости где-нибудь есть каменоломня?
Он удивлённо посмотрел на меня.
— Насколько мне известно, нет. А что?
Я изучил пол подо мной, прошёлся туда и сюда, потопал ногами. Ничего. Нигде не слышно, чтобы была пустота.
Неудивительно, что дом всё ещё стоит. Высеченный в камне горного отрога, построенный из камня… здесь действительно имел кто-то высокие требования и строил на века. Сколько же здесь таких каменных плит? Сотни. В среднем, они были все около четырех локтей в длину и ширину и полдюйма в толщину. И так хорошо подходили одна к другой, что невозможно было засунуть лезвие кинжала между двух плит. И я мог бы поспорить, что каждая из них точно сбалансирована.
Я представил себя обозы, которые бы потребовались, чтобы перевести сюда так много каменных плит. Десятки, возможно сотни тяжёлых телег, запряжённых возможно четырьмя, а то и шестью волами. Но откуда они приехали? Если верить моему сну, то не с обратной стороны перевала. Там были варвары; колонизированная земля заканчивалась здесь. Лассандаар был следующим городом, в хороших четырёх днях пути отсюда на юг. Возможно, две недели с тяжёлыми повозками, запряжёнными волами.
Империя Талак была на протяжение двух поколений Молохом, наступающим с юго-востока и постепенно пожирающим все королевства, лежащие между ним и нами. Я слышал об огромных армиях, численностью даже в десять тысяч человек, с длиннющими обозами снабжения: население большого города отправилось в путь, чтобы уничтожить нас. Меня всегда зачаровывало то, каким неудержимым был этот Молох, впечатляла логистика, стоявшая за этим видением армии. Но теперь я стоял в пустом, пыльном подвале и нашёл кое-что, что поразило меня ещё больше.
— Что это за империя, которая сооружает в безлюдной местности такой гарнизон? — я сказал вслух то, что занимало мои мысли. — Только представьте себе затраты. Вместо этого постоялого двора можно было бы построить два замка.
— Не думаю, что они смотрели на замки, как на военную базу, — сказала Лиандра. — Я однажды читала…
— Да. Я тоже. Старая империя не основывалась на феодальном принципе, а содержала постоянную армию. Мне просто интересно, как можно себе такое позволить?
— Очевидно можно, — сухо ответила Лиандра. — Талак действует так же.
Я ещё раз огляделся.
— Ну хорошо. Здесь вашего Мартина тоже нет, — я посмотрел в сторону хозяина постоялого двора. — Ночью кухня тоже была заперта?
Он покачал головой.
— Обычно я никогда не запираю.
Но…, - он заколебался. — Сегодня утром Марии пришлось заменить работника на кухне. Так как я не знал… я запер дверь, потому что чувствую себя так более спокойно.
Я прекрасно мог это понять.
— А что с этой стеной? — спросила Лиандра.
— А что с ней не так? — я ничего не видел, но хозяин постоялого двора удивился.
— Посмотрите, — сказала Лиандра. — Оружейные полки занимают все стены, справа и слева от входа. Только здесь не хватает двух.
Она указала на боковую стену. Если бы мы были в гостевой зале, этажом выше, то это была бы внешняя стена постоялого двора:
— А здесь больше на две полки. Видите? Все остальные полки стоят прочно и надёжно, хотя очевидно, что они старые. Скорее всего, они прикреплены к стене.
— Конечно. Если такая полка, полная топоров и мечей упадёт, я не хотел бы находиться рядом, — сказал я.
— Да, — она осмотрела пустое место. — Там в стене дырки, вероятно, для крючков. Когда-то здесь стояли две полки. А теперь они стоят там.
Полки, о которых она говорила, находились под входной дверью постоялого двора.
Постоялый двор был построен квадратами. Заезжаешь верхом через большие ворота, и если повернуть налево, то там примерно пятнадцать шагов тянется крепостная стена с боевым ходом, и ты смотришь прямо на дверь главного здания, самого постоялого двора. Это здание, вместе с оборонной башней, образовывают левый нижний угол. Левая боковая сторона состоит из кузницы, верхний левый угол формируют кузница и склад, который представляет две третьи верхней линии квадрата. Там присоединяется конюшня, которая доходит до правого верхнего угла, поворачивает вниз, и, в свою очередь, образовывает правый нижний угол, заканчиваясь примерно в двенадцати шагах справа от ворот.
Если подвалы соответствуют планировки находящихся наверху зданий, тогда здесь должна находиться внешняя стена. Но Леандра была права: полки были выровнены не с той же точностью, что другие. Они стояли немного криво.
Много времени не потребовалось, и мы убрали одну из них в сторону. Точнее снесли её. Хотя полки и казались стабильными, они уже больше не были таковыми. Само дерево было ещё на удивление здоровым, однако соединения больше не были такими крепкими, как когда-то. За двумя тяжёлыми оружейными полками обнаружилась не каменная плита или кирпичная стена, а размельчённая горная порода, которую скреплял простой цементный раствор: замурованная дверь.
Хозяин постоялого двора смотрел на брешь в стене и задумчиво чесал себе затылок.
— Я понятия не имел, — ответил он на наш невысказанный вопрос. — Я ничего об этом не знал, — он поскрёб пальцем раствор между камней, и тот осыпался. — Он очень старый. Может это был мой предок. Ну зачем?
— Думаю, скоро мы это выясним, — сказал я. — Но это может подождать. Здесь ваш работник тоже не проходил, камни никто не трогал.
— А что это была за последняя комната? Прачечная? — спросила Лиандра.
— Да. Но там больше нет никаких дверей. Там он тоже не мог исчезнуть.
— Давайте посмотрим, — предложил я.
Когда мы уходили, я бросил последний взгляд на замурованную дверь.
Прачечная находилась рядом с кухней. Как и у кухни, у неё была общая стена с башней. Слева от неё лежал коридор, ведущий в башню. В прачечной не было ни одного окна. Это была большая, прямоугольная комната, примерно двадцать шагов в длину и двенадцать в ширину.
В ней доминировали шесть больших, железных котлов, каждый из них около шести футов в диаметре и три фута в высоту. Они стояли на прямоугольных фундаментах над угольными шахтами, которые на три четверти были прикрыты. С одной стороны они топились, с другой к котлам вёл мостик. Слева и справа мостика отопление прикрывали каменные плиты, а за каждым котлом вдоль стены наверх вела выложенная кирпичами дымовая труба. Другой работник хозяина постоялого двора, Тимоти, забрался на одном из этих мостиков и стоя на деревянной скамеечке, мешал длинным, выцветшим шестом в одном из котлов.
Он неуверенно перевёл взгляд с хозяина постоялого двора на нас, но Эберхард подал ему знак, чтобы он игнорировал нас и продолжал работать.