Почему-то я не ожидал, что нашим оборотнем действительно окажется шахтёр. По какой-то причине здесь что-то не сходилось.
— Симон рассказал мне, что они с Мактором уже много лет живут и работают вместе. Я отвела его к оборотню, он также осмотрел череп и после некоторых колебаний узнал своего брата. Но он говорит, что это невозможно, чтобы его брат был оборотнем, несмотря на все факты. И что ещё важнее, его брат не покидал лагеря в ночь, когда был убит конюх!
— Ты ему веришь?
— Я же рассказывала тебе о заклинание, которое позволяет мне узнать, говорит кто-то правду или нет. Симон дал согласие — это одно из основных условий для заклинания, и теперь я знаю, что он говорил правду.
— Или он считает это правдой.
Я раздавил картошку и окунул её в соус. Лия сморщила нос.
— Мне так больше нравится, — сказал я, конечно с набитым ртом.
— Где ты учился есть?
— Вместе со свиньями, — она удивлённо посмотрела на меня. В этот раз я закончил жевать. — Это правда, я ел то, что оставляли свиньи.
Она хотела что-то сказать, но я поднял руку вместе с вилкой и следующим кусочком.
— Это старая и длинная история, я расскажу её тебе в другой раз. Продолжай.
Она какое-то время боролась с собой, но потом выполнила мою просьбу.
— Ты нашёл у оборотня эту тяжёлую, серебренную цепь, правильно? — она бросила на стол цепочку.
Я разглядывал украшение, кто-то отремонтировал порванное звено. Я поднял его, повертел в руках и не нашёл никаких следов работы. Казалось, что цепочка никогда не была повреждена.
— Она сама снова стала целой?
Учитывая всё то, что случилось за последние дни, это показалось бы мне самым жутким.
— Нет, её отремонтировала я.
— У тебя есть скрытые таланты.
— Ещё одно небольшое заклинание.
Я уже имел раз-другой сомнительное удовольствие познакомиться с Маэстро. Они редко казались мне практичными. Лиандра же владела только практичными заклинаниями.
— Хорошо, значит ты отремонтировала цепь. Что с ней?
— Эта цепь старая и из массивного серебра. Подними её, она весит почти целый фунт.
Мне не нужно было поднимать, я прекрасно помнил её вес. Я немного удивился, что не проснулся, когда она вытаскивала цепочку из моего кармана.
— Эта цепь стоит целое состояние, — продолжила она. — И Симон сказал, что ещё никогда не видел её у своего брата.
Я, помахав рукой, пригласил её продолжать. У меня был полный рот.
— Кулон — это голова волка. Тебе не кажется, что это цепь может иметь какое-то отношение к оборотню?
Я только кивнул и продолжил жевать.
— Я тоже так думаю. После разговора с Симоном я захотела кое-что выяснить, и моё подозрение сразу же подтвердилось.
Я сглотнул, отпил немного вина и вопросительно посмотрел на неё.
— На этот талисман наложена сильная магия, потому что это именно талисман. Если кто-то одевает цепь, он становится волком. Я покажу тебе, когда ты закончишь есть, — она огляделась. — Но не здесь.
— Ты утверждаешь, что эта цепь имеет какое-то отношение к тому, что Мактор был волком? Что это она сделала его волком?
— Именно так, да. Скорее всего, кто-то одел её ему на шею, чтобы запутать, посеять страх или замести свои собственные следы. Или всё это вместе взятое.
Даже если я не мог себе представить, как такое возможно, я на данный момент решил это принять. Когда она позже покажет мне, это, скорее всего, также даст ответы на вопросы, которые затронули её слова.
— Хорошо
Я посмотрел на тарелку. Времени много не потребуется, скоро я опустошу её. Редко еда была настолько вкусной, но я всё ещё чувствовал себя так, будто не ел целую неделю.
Она одно мгновение смотрела, как я ем, затем более внимательно изучила моё лицо.
— Сон пошёл тебе на пользу, Хавальд. У тебя свежий вид.
Она заколебалась, как будто хотела что-то добавить, но не стала.
Я знал, что она увидела, но во что сложно было поверить. Завтра это увидят все. Но что произойдёт завтра, может и подождать до завтра.
27. Равновесие магии
— Что ещё, кроме этого, ты выяснила? — спросил я Маэстру и коснулся старой книги, которая лежала перед ней на столе.
— Многое из того, что здесь написано, не представляет для нас интереса, — ответила она. — Числа, списки жалований, приказы на марш. Но я теперь знаю, что здесь произошло. Я расскажу тебе, даже если придётся начать издалека. Старая империя выбрала это место обдуманно. Я должна была это знать, должна была заметить. Если бы только подумала проверить, — она наклонилась вперёд. — С тех пор, как я здесь, мои силы выросли.
Она так выразительно посмотрела на меня, что я сразу понял, к чему она клонит.
— Это как-то связано с этим местом?
— Да. Ты знаешь законы равновесия магии?
— Я слышал о них. Ничто просто так не исчезает и не появляется неоткуда. Магия — это манипуляция, преобразование.
Она кивнула.
— Мы Маэстро превращаем одно в другое. Иногда для того, чтобы что-то создать, нужно превратить это в первородную форму. Эта форма — чистая сила, мы называем её энергией.
— Что такое энергия?
Она наморщила лоб.
— У меня есть для тебя простой пример. Когда ты подбрасываешь в воздух камень, ты с броском, отдаёшь камню свою силу — энергию. Когда энергия израсходована, камень начинает падать и на обратном пути возвращает себе скорость, чтобы затем с полной силой шлёпнуться на пол.
Как подбрасывать камень я знал, и, если она называет это энергией, хорошо. Я кивнул.
— Если я могу буквально использовать эту энергию без камня, так сказать движущую силу без камня, с ней намного легче творить магию.
Да, это логично.
— Энергия находится во всём, что двигается, а двигается абсолютно всё. Сама жизнь — это энергия, некоторые говорят, что это вообще самое сильное проявление её формы.
— Вот почему так часто слышишь в легендах, что есть магия, образующаяся в момент смерти и что она самая мощная, потому что содержит в себе энергию не прожитой жизни.
Лиандра с удивлением посмотрела на меня, затем кивнула в знак согласия.
— Да, это так. Но энергия есть во всём, и она везде находится в равновесии. Это потому, что всё взаимосвязано, переплетено, словно тонкой сетью.
Я вытер соус последним кусочком хлеба, а потом отодвинул от себя тарелку.
— Рассказывай дальше.
— Есть места, где течение этой энергии сильнее, чем в других. Если у кого-то есть талант к магии, он не только может видеть эти течения, но и манипулировать энергией, чтобы что-то создать. Ты знаешь, что я извлекаю энергию для заклинания из окружающей среды, в крайнем случае из себя самой, из моей жизни, так сказать.
— Значит не удавшееся заклинание может стоить тебе годы жизни? — осторожно спросил я.
— Боюсь, что для согревающего заклинания вечера вечером ушли годы моей жизни. Оно… оно было немного неудачным.
Я внимательно изучил её, однако ничего не смог заметить.
Она была такой же красивой и молодой, как и вчера.
Она увидела мой взгляд и слегка улыбнувшись, успокаивающе положила свою руку на мою.
— В моих венах течёт не мало эльфийской крови. Я наполовину эльф. Если я не допущу ещё больше ошибок, мой первый седой волос заставит себя ждать ещё сотни лет.
— Ты… бессмертна? — выдохнул я.
— Нет, — она покачала головой. — Но понадобится ещё от четырёх до пяти столетий, пока я постарею.
Это действительно успокоило меня. Продолжительность жизни, которую можно измерить в столетиях — это одно, бессмертие — совсем другое. Хотя настоящее бессмертие было лишь правом богов. Эльф мог споткнуться и сломать себе шею, и тогда оказывался таким же мёртвым, как и все остальные. Это одна из причин, почему эльфы были такими осторожными.
Я посмотрел на нашего тёмного эльфа. Она позволила Ригварду кормить себя яблочными кусочками. Казалось, оба этим наслаждаются, и за ними многие наблюдали украдкой. Она выглядела по-другому, не такой отчуждённой, как раньше, скорее экзотично соблазнительной. Мне было интересно, сколько зрителей с удовольствием поменялись бы с Ригвардом местами.