— У графа было восемь тысяч человек. Если бы он направился к перевалу, то добрался бы до нас на третий день, — с горечью сказал я. — Тогда ещё больше половины из нас были живы. Но он был слишком труслив, думал, что варваров тридцать тысяч и сидел на своей заднице. А позже принял почести за то, что спас королевства, — я сжал руку в кулак. — Он бы смял варваров, как этот валец чуть не раздавил нас. Но он был трусом.
— Однако этого никто не знал, — тихо сказала Лиандра.
— Все его офицеры знали, — поправил её Янош.
— Как вам опять удалось об этом узнать?
Он пожал плечами.
— Мой отец рассказал мне.
— Королева не знала, — тихо произнесла Лиандра. — Она была молодой девушкой, парализованной из-за караванного покушения.
— Да. Но даже для неё, по сути дела, можно умереть только один раз. Я умер более одного, но как уже рассказал Янош в своей истории, Сольтар не хочет принимать меня. Я обманул его, и теперь несу наказание. Жить вечно при помощи вечного убийства. Мне это до смерти надоело.
— Сэр Родерик и рыцари альянса спасли тысячи людей. Возможно, даже само королевство, — тихо сказала Зиглинда. — Вы сберегли жизни, сэр… Хавальд?
— Продолжайте называть меня этим именем, прошу вас. Сэр Родерик умер. Это тоже было правдой, Лиандра.
— Но не всей.
Я кивнул.
— Ты меня простишь?
Она уткнулась лицом мне в шею.
— О Хавальд, как ты можешь это спрашивать? Ты же знаешь, что я к тебе чувствую.
— Любовь переоценивают, — прорычала Зокора сзади.
Все сердито на неё посмотрели.
Она склонила голову на бок.
— Намного важнее уважение, доверие и искренность. Только когда всё это есть, можно говорить о настоящей любви, тогда это Гран'мо'хара. Благословение богов. По крайней мере, у нас такое встречается достаточно редко, — она долго смотрела на Лиандру. — Он не умрёт раньше тебя. Ты теперь успокоилась?
Лиандра усмехнулась.
— Не думаю. Клинок смерти… пугает меня.
— Я бы его не захотел, — сказал Симон и встал. — Мне лучше вернуться к работе.
40. Путь
Когда я спал в эту ночь, голова Лиандры на моей груди, мне не снились никакие сны, не мучили воспоминания. Я спал лучше, чем когда-либо прежде. Я Странник, свинопас с клинком смерти, впервые доверился другим людям. Это принесло облегчение.
Когда нас разбудили, мы увидели усталое, но довольное лицо Симона и его людей.
— Мы можем продолжать путь.
Кусок камня, который они выбили, был как раз такого размера, что можно было кое-как протиснуться через зазубрину над вальцами, но это сработало.
Варош и Закора снова поспешили вперёд, но на этот раз нам не помешали никакие ловушки. Причина была простой: ещё один человек Бальтазара лежал, расчленённый на двое, на дороге.
— Я уверен, что Микаель оставил после себя все ловушки обезвреженными, — сказал Варош.
— Видимо, Бальтазар попытался их снова активировать, но он не так в этом хорош, как Микаель, — ухмыльнулся Палус.
— Может их активировало что-то другое, — размышляла Зокора, глядя на мёртвого, как будто тот мог дать ей ответ на этот вопрос.
— Не имеет значения. Как там поют? И вот их осталось одиннадцать! — с удовлетворением пропел Янош.
Мы осторожно продолжили путь.
Дорога закончилась перед узким мостом, возвышающимся над бездонной пропастью. Когда мы осторожно пересекали мост, мы увидели кое-что в свете фонаря. Поперёк проходила верёвка, её концы исчезали в темноте. Зокора послала свой светящийся шар вниз, чтобы посмотреть, что находится на каждом конце верёвки. С них свисали двое людей Яноша, пронзённые множеством арбалетных болтов.
— Девять, — подсчитал Янош.
Дальше впереди, возле одного края, лежала отрубленная рука гнома с серой, мумифицированной кожей. Хоть она и застряла во льду, но пальцы двигались. Зокора снова направила свет в пропасть. Там она обнаружила на утёсе ещё третьего бандита и двух гномов-зомби. Хотя такие же раздробленные от удара об утёс, как и бандит, один из них всё ещё отвешивал трупу тумаки.
— Восемь, — прошептала Зиглинда, осеняя себя знаком единства.
Вскоре мы добрались до поля битвы; у меня было такое ощущение, будто я уже видел его раньше. Я сделал небрежное замечание, и остальные закивали.
— Посмотрите.
Подо льдом, в более глубоком слое, мы заметили отпечатки железных сапог. Я почти мог опознать, чьи это следы. Вокруг нас лежали убитые, расчленённые гномы. Сколько их было я не мог сказать наверняка. Здесь первый горн, в своё время, противостоял гномам. Битва, которая теперь повторилась.
— Когда-то их вероятно было три раза по тринадцать, — задумчиво сказала Зокора. — Священное число у гномов. И у нас тоже.
Она вытащила кинжал и вырезала гному у своих ног руну со лба, и с тихим вздохом нежить осела.
Я отдал приказ везде, где они заметят руну, удалять её. Когда мы медленно двинулись дальше, мы нашли ещё три трупа: охранника Бальтазара, последнего человека Яноша и ещё одного из трёх других бандитов.
— Пять, — выкрикнула Зокора. — Но они хорошо и храбро сражались.
— Не настолько хорошо, — констатировала сухо Зиглинда. — Первый горн проходил здесь два раза, не потеряв ни одного.
Два часа спустя Варош поднял руку.
— Вон там, — он указал на землю в стороне от дороги. Там лежал ещё один из людей борона.
— Что здесь случилось? — спросила Зиглинда. — Я не вижу признаков борьбы.
Зокора вышла из тени.
— Посмотрите здесь и здесь. Он подскользнулся, ударился головой о камень и сломал себе шею. Несчастный случай.
— Четверо, — лишь сказал Варош.
Внезапно перед нами из темноты появилась дверь, снова работа гномов, однако на этот раз на каменной двери было кое-что высечено: фыркающий на холоде ледяной волк.
— Думаю, это храм, — Лиандра повернулась ко мне. — Не думала, что мы доберёмся так быстро и всё будет так легко.
Ян подошёл к двери, изучая её.
— Думаю, мы на месте, — он поднял руку.
— Нет! — быстро выкрикнула Зокора, но было уже поздно.
Из небольшой руны над дверями выстрелила ослепительная молния, и мы почуяли вонь горящей плоти, когда зрение ещё восстанавливалось от ослепляющей вспышки.
Слева раздалось тихое рычание.
— Оборотень! — выкрикнул Янош, но зверь уже прыгнул вперёд.
Он был намного больше, чем существо, бывшее братом Симона. Уже при первой атаки он повалил на землю двух моих людей, а затем ускакал в темноту.
— Проклятье! Обезопасьте себя! — выкрикнул я, злясь самого на себя, что не был более осторожным.
Я поспешил к раненым. Одному из них зверь оторвал голову, другой, истекая кровью, лежал на земле. Это был Йоаким. В первый момент я подумал, что с ним всё не так плохо, затем увидел, что существо нанесло ему удар когтями снизу, где заканчивалась кольчуга, воткнув их между ног в желудок.
Я опустился перед ним на колени. Он смотрел на меня, с удивительной силой сжимая мою руку. Затем его глаза расширились, он один раз вздрогнул, тихо вздохнул и умер. Я встал и посмотрел на остальных.
— Мы немного отступим и займём более безопасную позицию, — сказал я и выступил вперёд. Какое-то время все молчали и оглядывались по сторонам, пытаясь различить что-нибудь в темноте.
К месту, которое я выбрал, можно было подойти только с двух сторон. Лучше, чем ничего. Здесь мы заняли позицию. Я подумал о Яне и Йоакиме и о третьем человеке, чьё имя никак не мог вспомнить. Нужно обязательно запомнить имена.
Проклятье.
— Как-то ведь можно поймать эту огромную скотину, — нарушил молчание Янош.
— Да. Но как? — спросил Палус.
— Я как-нибудь его сюда заманю, — предложила Зокора.
Прежде чем кто-то из нас успел отреагировать, она слилась с тенью, и её больше не было видно.
— Иногда она пугает, — сказал Симон.