Вместо ответа Рэнда приподнял мое лицо и начал целовать — это напомнило мне то, как он целовал меня в Денвере, в тот день когда я поссорилась с Карен. Но теперь он вложил в поцелуй всю ту тоску, что ощущала и я, пока мы были не вместе, а также боль и обиду, и не растраченную злость. Только я не имела ничего против. Обхватив Рэнда за шею, я не хотела вообще его отпускать, а все сильнее прижималась к нему. Так сильно он еще меня не держал в своих руках, словно боясь, что я снова уйду.
— На счет того, что ты говорила вчера… — Рэнд все же оторвался от меня, чтобы сказать это.
Я покачала головой, боясь, что он снова начнет думать и это приведет к плохим для меня последствиям.
— Прости меня — я никогда не думала о тебе как о куске мяса, — умоляюще проговорила я, захрипая от слез все еще стоящих где-то на уровне глотки.
— Я не об этом, — усмехнулся Рэнд на мои слова, понимая что я цитирую его вчерашние, — все-таки я рад, что не смотря на все, ты хотела чтобы твоим первым мужчиной был я. Но давай договоримся — все будет, но тогда когда ты будешь готова к этому?
Я покачала головой, невольно начав плакать, но теперь от радости. Вчерашний вечер ясно показал мне, что Рэнд прав, и я не готова к такому шагу, и он конечно же понимал это лучше меня.
Рэнд держал мое лицо обеими руками и вытирал слезы, которые скатывались из глаз помимо моей воли.
— Хорошо, — скорее выдохнула, чем сказала я. — Я доверяю тебе в этом плане…да и в других тоже.
Мы долго стояли прижавшись к моей машине, Рэнд стоял так, чтобы закрывать меня от ветра, пока я успокаивалась.
— Мы позднее разберемся с тем, как нам быть дальше. Но я буду в Боулдере, а это так близко, почти как здесь, что мы сможем видеться каждый день. Только все это мы решим потом…позднее, может уже летом, хорошо? Главное что все решилось.
Я кивнула головой, не отвечая, мне не хотелось разрушать уют и тишину этого момента. Скорее я бы очень хотела услышать, как он снова говорит мне что любит меня, но теперь для этого потребуется время, а времени у нас будет предостаточно, раз я наконец выделила его для себя. Мне нужно будет заслужить это признание, хотя какая разница если я и так все знаю о его чувствах.
Мы не можем знать, что будет завтра, через год или 15 лет — все что у нас было сейчас, это только доверие и возможность быть рядом.
— Тебя больше ничего не тревожит? — поинтересовался улыбаясь Рэнд. Как же я скучала без его улыбок. Но на его вопрос я не знала, что ответить — мне хотелось узнать все, что с ним было, пока мы не встречались, а также хотела поговорить о родителях и Карен. Да о многом нужно было переговорить, но неожиданная мысль показалась мне чуть более важной именно в данный момент.
— Да, — отозвалась я, и Рэнд нахмуренно посмотрел на меня, — нам сегодня вообще нудно идти в школу, а то я не могу вспомнить какой сегодня день недели!
Рэнд рассмеялся, и смеялся еще долго, что я даже стала злиться. Но я заслужила даже это.
Интересно, была ли Ассоль так же счастлива, как и я, когда порезала алые паруса на шторы, а Грей простил ее? Вряд ли Грей был хоть в половину таким же великодушным, как и Рэнд, чтобы так быстро простить ту, которую любил. Наверное у простых парней, а не принцев с этим все проще.
Эпилог
15 лет спустя
Когда я пришла домой, на дворе стояла уже ночь, но так лишь казалось из-за быстрого наступления темноты зимой, на самом деле не было еще и 7 вечера. Устало опершись спиной о дверь, я расслаблено вздохнула и прислушалась к звукам дома. Было тихо и меня это разочаровало — это означало, что Рэнда еще не было дома. Если бы он был здесь, то повсюду бы стоял шум, играл включенный телевизор на спортивном канале, с кухни доносился бы запах еды, а сам Рэнд, замерев между кухней и гостиной, в заляпанном фартуке напряженно всматривался бы в матч разгорающийся на футбольном поле.
Я и так догадалась по темным окнам, что его нет, но я все же надеялась. Сегодняшний день в нотариусной конторе мамы, был слишком тяжелым, чтобы встречать вечер одной. Лучше бы я пошла на психиатра как думала когда-то, вместо того, чтобы ставать приватным нотариусом. Да и Рэнд в своей педиатрии так же ошибся, как и я — его слишком часто вызывали к больным детям, но он не жаловался, да и я тоже. Я всегда знала, что ему лучше работать с детьми, хорошо, что я уговорила его во время интернатуры выбрать другое направление.
Подумав об этом, я кинула сумку возле двери, радуясь что этого не видел Рэнд, иначе он бы начал ворчать на меня. При этой мысли я усмехнулась, и туда же на пол отправила пальто и мокрую от снега шапку — времени, чтобы добежать от машины до двери, хватило чтобы намочить ее. Но я так и не успела сделать далее ни шагу. Со смехом меня подхватила чьи-то руки, и не без удовольствия я поняла что принадлежат они моему мужу.