Молодая девушка смотрела совсем измученной. Ремни глубоко впились в ее ноги и руки, и все тело было покрыто багровыми пятнами, как и ее товарища по несчастью. Очевидно, она не легко далась в руки врагов и отчаянно защищалась. Ее русые волосы разметались в беспорядке, глаза с длинными ресницами были закрыты, а из полуоткрытых губ, обнажавших ряд белых зубов, вырывалось судорожное дыхание.
Иногда девушка открывала глаза, взглядывала на старого воина, лежавшего рядом, и снова с тоской смыкала веки, из-под которых катились крупные слезы. Она даже не стонала, но весь ее вид был так несчастен, что у Кремня сжалось сердце. Оно у него было мягкое, не озлобленное; его живо трогали чужие несчастья, и он не мог не сочувствовать пленникам, с которыми его свела судьба. Да и простой расчет должен был заставить его прийти к ним на помощь: вместе легче выйти из затруднительных обстоятельств.
Кремень взял нож, подошел к пленникам и быстро перерезал ремни на девушке, а затем на старике и стал прикладывать мокрую землю к ссадинам и подтекам. Старый воин с недоумением смотрел на него, но на его ласковые слова ничего не отвечал. Он, видимо, его не понимал. Девушку Кремень напоил, а старик подполз сам к воде и потом, по примеру Кремня, стал прикладывать землю к ранам.
Кремень был вознагражден за свои старания восторженным и благодарным взглядом девушки и приветливо ей улыбнулся. Когда оба они совершенно пришли в себя, то стали объясняться жестами, но все-таки понимали друг друга с трудом. Старый воин все показывал на выход из пещеры, видимо, советуя пробиться сквозь толпу врагов; но Кремень отрицательно покачивал головой, указывая на раны, синяки и едва двигавшуюся девушку.
Кремень жестом приказал всем лежать смирно, а сам сел, обхватив руками колени, и глубоко задумался. Долго он перебирал разные планы. Открытое нападение на многочисленного врага было невозможно. Лучшим являлся способ бежать сначала одному и не к реке, а в сторону, и, отвлекши таким образом врагов, дать возможность остальным бежать прямо к реке. Но это был все-таки очень рискованный план.
Наконец лицо Кремня просветлело, и его озарила радостная улыбка.
— Спасены, спасены! — радостно воскликнул он. — Я нашел выход.
— Какой? — оживленно спросил Олений Рог. Остальные тоже обратились к Кремню и хоть не понимали, но с надеждой смотрели на него.
— Великий Дух, — торжественно сказал Кремень, — дал нам знание и дал нам огонь. Он нам поможет, и мы свободно выйдем из этой пещеры и вернемся домой. Слушайтесь меня и делайте все, что я вам велю!
Его повелительный жест был понятен, и все склонили головы. По приказу Кремня, пленники стали делать, что он велел, хотя никто не понимал, какое это отношение имело к их спасению. Кремень велел всем вымыть водой как можно чище лицо и грудь, и все повиновались не рассуждая.
Когда все вымылись, Кремень вынул из своего мешка свертки с цветной глиной и приготовил несколько растворов — красный, желтый и белый и затем достал кусок коры с изображением мамонта. Олений Рог с любопытством смотрел на рисунок, а незнакомые пленники, увидев его, в ужасе шарахнулись в сторону.
— Видишь, — смеясь, сказал Кремень, — это нас спасет, как спасло меня вчера.
— Это ты? ты? — с недоверием произнес Олений Рог.
— Да, это я! Я добился наконец, чего давно желал, и это нас спасет, увидишь! Подставь свою грудь.
Положив перед собой кору с рисунком, Кремень взял небольшую щепку и, обмакивая ее в красную краску, стал уверенно изображать на груди своего приятеля голову мамонта. Работа шла быстро и успешно. Олений Рог радовался, как ребенок, но другие пленники были поражены и испуганы совершившимся перед ними чудом и, когда дошла очередь до них, бросились на колени, умоляя их не трогать.
Однако, веселая улыбка Кремня и Оленьего Рога их ободрила, и они подчинились. На Кремня напало вдохновение, и он с восторгом мазал своей щепкой, особенно на широкой груди старого воина. Скоро все разукрасились изображениями, но Кремню этого было недостаточно: он раскрасил всем лица полосами разного цвета, обвел глаза красными кругами. Затем, велев им выбелить руки и ноги и привести в порядок шкуры, он занялся собственным туалетом. Вместо того, чтобы рисовать на груди, что было самому неудобно, он прикрепил к ней ремнями кусок коры с изображением мамонта, предварительно раскрасив его, чтобы было заметнее издали. Лицо свое Кремень расписал особенно тщательно. Руки и ноги он не только покрыл мелом, но даже разукрасил узорами. В свои густые волосы, смазанные глиной и собранные на затылке, он воткнул длинную щепку, а на плечи набросил плащ, изнанку которого вымазал желтой глиной.