Девушка вздрогнула, широко открыла глаза, в которых блеснул восторг и обожание, и бросилась к ногам Кремня, и ее губы шептали слова благодарности, любви и уважения:
— Ты спас мне жизнь, я твоя раба. Моя жизнь принадлежит тебе. Моя душа, мое сердце — все твое…
Глубокое волнение охватило Кремня. Казалось ему, что жизнь его наполнилась светом, и он шептал Заре о будущей жизни и совместной работе, о том, как он украсит ее плащи, какие сделает ожерелья…
А серп луны поднялся уже высоко над холмами и немного пересилил ночной мрак; кое-где из темноты стали вырисовываться утесы, озаренные слабыми лучами, а внизу далеко под ногами серебристые струи реки пели свою вечную монотонную песнь…
Утром Кремень и Заря сказали старому вождю о своем решении. Как ни был старик подготовлен к этому, однако новость сильно поразила его, и он, гневно сверкнув глазами, молча отошел и сел на своем любимом месте на обрыве. Кремень и Заря не тревожили его. Томительно шли часы за часами, а старик все сидел неподвижно. Какие мысли теснились в его седой голове? Он переживал свою жизнь и оплакивал былое величие. Перед его воображением проходили картины далекого прошлого, вспоминался храбрый и сильный сын, вспоминалось родное племя, жившее на берегу большого озера не в пещерах, а в хижинах, выстроенных из бревен, ему вспоминалось былое величие, когда все племя повиновалось ему как один человек, когда власть его была неограниченной и от него зависело, губить или миловать каждого из подчиненных.
А теперь он не может ничего сказать: его любимую дочь берет чужестранец, и он навсегда должен будет остаться в чужом племени, и после смерти его не возложат, как вождя, на почетный костер и не оплачут всем племенем его смерть. У него мелькала мысль, что, может быть, его сын отыщет его, но эта мысль отлетала как невозможная: прошел почти год со времени плена, и сын, который, конечно, искал его, вероятно, давно уже потерял надежду найти отца и сестру и сделался вождем племени.
Против Кремня старик ничего не имел; напротив, в нем жило глубокое убеждение, что молодой человек сумеет защитить Зарю от всего, но все-таки ему тяжело было сознавать, что дочь будет женой человека из чужого племени.
Долго сидел старик, перебирая в памяти далекое и близкое прошлое, и наконец с глубоким вздохом поднялся и направился к Кремню, который издали следил за старым вождем.
Старик подошел к Кремню и тихо промолвил:
— Возьми, я отдаю Зарю тебе! — И, положив руку на голову Кремня, он долго шептал что-то на своем непонятном наречии: произносил ли он заклинания, призывал ли благословение неба на молодую пару, молился ли, — Кремень не мог понять и стоял все время не шелохнувшись, пока старик шептал над его наклоненной головой.
ГЛАВА VIII
Переселение. — Счастье Кремня. — Странные мечты. — Неудачи. — Заря мечтает о родине. — Тревога. — Рассказ Оленьего Рога.
Для Кремня и Зари началась новая жизнь, полная новых интересов. Оба они, веселые, как птицы, деятельно принялись за устройство своего собственного гнезда.
— Поселимся отдельно, Заря, — предложил Кремень, — здесь очень много народу, шумно, бывают ссоры. Перейдем жить в ту небольшую пещеру, которую я тебе показывал; там было прежде орлиное гнездо, а теперь ничего нет, и мы хорошо устроимся.
— Я на все согласна, Кремень! Приказывай, и я буду работать и делать все, что ты велишь.
— Мы будем работать вместе, и мы сделаем себе хороший дом.
Молодые люди весело отправились осматривать свое будущее жилище. Это была небольшая пещера, затерявшаяся среди громадных утесов; едва заметное отверстие находилось довольно высоко, но Кремень и Заря, приставив сучковатое бревно, легко и быстро долезли до него. Отверстие было так узко, что они едва пролезли; зато внутренность вполне отвечала их требованиям: пещера была выше человеческого роста и шагов десять в поперечнике.
Кремень немедленно начал расширять входное отверстие, а Заря принялась очищать внутренность от сора, пыли, щепок и веток, натасканных орлами для своего гнезда.
В несколько дней при помощи кремневого топора Кремень расширил вход, придав ему форму четырехугольника, и для красоты высек вокруг небольшой выступ, который, кроме того, служил предохранителем от дождя. В это же время Заря привела в порядок все внутри, перенесла из общей пещеры несложное свое и своего мужа имущество: шкуры, оружие, глиняную посуду, корзины, и натаскала целую груду хвороста для костра.
Когда в первый раз запылал костер, то восторгу молодых людей не было конца. Пещера смотрела домовито и уютно. Вокруг очага, обложенного камнями, были разостланы шкуры; стены кое-где также были завешены шкурами; в небольшой нише в порядке стояло красиво отделанное оружие Кремня, а в другой впадине хранилась посуда молодой хозяйки и порядочный запас сушеной провизии и кореньев.