— Я не спорю, — отвечал на это Кремень, — никто не может лучше меня сделать узоры, но мне этого мало, я хочу сделать что-нибудь еще лучшее; я хочу на кости или на дереве выцарапать охоту или бой с врагами так, чтобы всякий понял, что я изобразил.
— Но ведь это невозможно.
— Нет, возможно. Помнишь, как я вырезал на коре мамонта, — ведь он был похож. Так же я хочу изобразить и других животных и людей… И я добьюсь своего! Великий Дух мне поможет, если я буду просить его! — энергично закончил Кремень.
Не довольствуясь попытками изобразить ту или другую сцену, Кремень пробовал еще лепить из глины фигуры людей и животных и, к его удивлению, эти попытки оказались довольно удачными, но этого он никому не показывал и скрыл даже от Зари. Ему хотелось сразу сделать что-нибудь большое, такое, чтобы все племя было поражено.
В различных работах и мечтах прошла зима, и снова весна вступила в свои права: зазеленели холмы и лес, снова засверкала блестящая гладь озера, и тысячи водяных птиц, прилетевших из дальних стран, начали вить гнезда в густых камышах. Часто шли проливные дожди, а однажды ночью разразился страшный ураган. Гром гремел, не переставая ни на минуту, темные тучи, как чудовища, ползли над озером, и молнии сверкали ослепительным блеском. Жители селения в ужасе попрятались в свои хижины, забились под шкуры и дрожали, ожидая каждую минуту, что разгневанное божество поразит их смертью.
Кремень еще с утра чувствовал себя как-то странно. Он не мог работать; он чувствовал какую-то внутреннюю дрожь, и какое-то странное ощущение разливалось по всем его членам. Голова казалась ему страшно тяжелой, и в ушах раздавались глухие звуки, точно отдаленные удары громадной палицы по сухому дереву. Целый день он просидел почти неподвижно, вяло отвечая на вопросы Зари и не обращая внимания на окружающее.
К вечеру это состояние еще больше усилилось, а при первом громе начинавшегося урагана Кремень вздрогнул и неподвижно замер около костра, уставившись не моргая в пылавшие уголья.
— Кремень, Кремень! — кричала испуганная Заря, хватая его за плечо, но он точно ничего не слышал и не видел; он тяжело дышал, и бессвязные звуки вырывались из его засохших губ.
Испуганная Заря забилась под шкуры в дальнем углу хижины, вздрагивая при каждом ударе грома и вспышке молнии; ее ужас увеличивался от того, что она не могла понять, что такое делалось с мужем.
А Кремень по-прежнему все сидел неподвижно. Удары, которые звучали весь день в его ушах, слились с дикими звуками урагана; ему чудилось, что над ним раздается мощный голос самого Великого Духа, и ему вдруг показалось, что из общего шума и рева раздался властный призыв:
— Кремень, иди!..
Как обезумевший, вскочил Кремень со своего места, откинул шкуру, закрывавшую вход, и в два прыжка очутился на вершине холма. Перед ним развернулся ураган во всем своем величии.
Волны озера, покрытые гребнями, сверкавшими при вспышках молний, как чешуя громадной рыбы, набегали друг на друга и всей массой налетали на берег. Ветер вывертывал деревья, сносил крыши хижин и гнул камыши так, что они ложились на воду. Плащ с Кремня был сорван в одно мгновение, и черные пряди волос вились вокруг его головы, как черные змеи.
Подставив широкую грудь под ветер и дождь и воздев руки к несшимся над головой тучам, Кремень пел песнь мольбы и восторга. Перед ним в урагане выросла громадная темная фигура с распростертыми по всему небу руками и с блистающими огненными глазами.
— К тебе, к тебе, Великий Дух! — несся вопль из груди Кремня, и могучий неземной голос звучал ему с неба.
А ураган все бушевал; рев и свист не прекращались, и казалось даже, что иногда усиливались. Но, наконец, далеко за озером немного посветлело, и ураган стал затихать. Испуганные жители понемногу выползли из своих полуразрушенных хижин. Заря тоже вышла, отыскивая мужа, и скоро увидела его: он стоял на вершине холма с поднятыми руками и все еще пел хриплым голосом свою песнь с призывами к Великому Духу.
Толпа с суеверным ужасом прислушивалась к этой странной песне, и робкие голоса шептали:
— Кремень говорит с Великим Духом! Но вот обессиленный и измученный Кремень, наконец, замолчал, потом провел по лицу руками и оглянулся вокруг себя.