— Вождь, прошло три лета и три зимы с тех пор, как ты наложил запрещение на дубовую рощу. Все это время со мной был Великий Дух, который останется в роще навсегда и будет покровителем племени. Великий Дух стоит на поляне среди рощи, и всякий может видеть его.
— Как — спросил изумленный старик, — видеть Великого Духа? Разве он показывается людям?
— Он вошел в то изображение, которое я сделал, и всякий может видеть его.
Вождь не понял, про какое изображение говорил Кремень, но тотчас собрал всех жителей и объявил им волю Кремня.
Задолго до восхода солнца Кремень сделал последние распоряжения, выбрал из стада совершенно белого молодого бычка и повел его к роще. Через несколько времени все жители селения с вождем во главе направились туда же, но остановились на опушке, ожидая сигнала, который должен был подать Кремень.
Между тем, Кремень все приготовил для торжественного жертвоприношения; зажег костер, приготовил большой кремневый нож, украсил рога жертвенного быка цветами и ветвями, затем оделся в свой лучший плащ из тонких шкурок сурков, украшенный бесчисленными рисунками, выкрасил руки, ноги и лицо красной глиной, прикрепил на тонком ремне на грудь небольшую костяную пластинку с изображением мамонта, — одним словом, нарядился для предстоящего торжества и, когда все было готово, крикнул на всю рощу:
— Вождь и народ! Великий Дух призывает вас! Войдите в рощу и поклонитесь Великому Духу!
Толпа вступила на поляну, но тотчас отшатнулась в ужасе. Многие попадали на землю и завыли дикими, испуганными голосами, многие дрожали, смотря на невиданное зрелище и на страшную темную фигуру идола, наклонившегося вперед и точно упорно рассматривавшего толпу через клубы густого дыма, поднимавшегося с жертвенника и расплывавшегося в тихом утреннем воздухе. Кремень в своем плаще, с поднятыми руками, был величествен, и глубокое волнение видно было на его лице. Он видел пораженную толпу, и сознание, что он вызвал в толпе такое удивление, подняло его волнение на крайнюю высоту; он чувствовал, что сделанное им недостижимо для других, что с этих пор воля, желания, души и сердца народа находятся в его руках. Он видел, как на многих лицах впервые явилось ясное представление о Великом Духе, и видел, что многие, боясь его, будут поступать согласно приказам Божества, которые будет излагать и толковать Кремень. Смутная вера в какую-то силу, царившую над всей жизнью, над всей землей, перешли в ясную веру в идола, страшного, мощного, который не простит ослушников его воли.
Когда миновало первое волнение, Кремень ободрил толпу несколькими словами и затем, подкидывая в костер пахучие травы, запел хвалебную песнь и начал быструю пляску вокруг идола. Толпа, возбужденная этим зрелищем и пением, подражая Кремню, понеслась в бешеной пляске вокруг поляны, простирая руки, вскрикивая, потрясая оружием, забывая весь мир.
Лишь только первые лучи солнца проникли сквозь густую завесу дубов и позолотили голову идола, Кремень подал знак остановиться и подвести к нему жертвенного быка.
Вождь и Орлиный Клюв торжественно подвели животное к Кремню, который взмахнул ножом, и кровь брызнула на пылавший жертвенник.
Толпа, тяжело дыша, смотрела на эту непонятную ей жертву и с трепетом внимала каким-то словам, произносимым вполголоса Кремнем.
Прошло много, много лет. Племя сильно приумножилось, и по берегам озера выросло несколько селений. В окружающих лесах дичь почти вся перевелась, но жители не боялись голода: большие стада быков и овец, пасшиеся на лугах и лесных полянах и охраняемые пастухами и собаками, обеспечивали жителям сытую жизнь. Охота перестала быть необходимостью и являлась больше развлечением, и народ, освободившийся от мысли о завтрашнем дне, отдавал свои досуги пению, пляскам и работам по украшению хижин, одежды, оружия и домашней утвари.
Начало, положенное Кремнем, дало хорошие плоды, и племя насчитывало немало искусных мастеров, которые делали украшения не хуже Кремня. Почти в каждой хижине было теперь небольшое изображение Великого Духа, сделанное из дерева, кости или глины, и жители не забывали приносить им небольшие жертвы в виде кусков пищи или сжигания пахучих трав, а несколько раз в году все племя ходило в священную рощу, где Кремень приносил всенародную жертву.
Идол, сделанный Кремнем, явился ядром, вокруг которого развивалась жизнь племени. Когда какой-нибудь семье и роду становилось тесно в родном селении, оно выселялось, но не уходило далеко от священной рощи, не решаясь покинуть идола, в которого они верили, и который, по их мнению, им покровительствовал, и селились поблизости. Связанные общей верой и в одно и то же божество, такие отдельные поселки не теряли связи с главным селением и жили в большой дружбе, постоянно прибегая к помощи Кремня то в болезнях, то при начале какого-нибудь предприятия, то желая через его посредство обратиться к милости и защите Великого Духа.