Как-то раз поздно ночью она проснулась, почувствовав на губах его поцелуй с крепким запахом виски.
— Джейсон, нет, — она оттолкнула его, — ты пьян…
— Но я хочу тебя, Ники. — Он снова попытался поцеловать ее. Между ними произошла короткая схватка, и такой напор испугал ее.
— Нет, Джейсон, только не так, — умоляла она.
— Хорошо. — И он откатился на дальний край кровати.
На следующее утро она раздраженно сказала ему:
— Я хочу, чтобы до рождения ребенка мы спали врозь. Ты был пьян вчера и мог причинить вред мне или ребенку.
Он настолько искренне выглядел виноватым, что она почти пожалела о своих словах.
— Я сделал тебе больно? — вымученно спросил он.
— Нет. Но мог.
Впервые за все время, сколько она знала Джейсона, она заметила на его глазах слезы.
— Запомни, пожалуйста, раз и навсегда, Ники. Я никогда не сделаю ничего плохого тебе или нашему ребенку.
И он вышел, хлопнув дверью.
С этого момента они перестали спать вместе. Джейсон не прикасался к ней, она же была слишком горда, чтобы первой подойти к нему. Он по-прежнему много пил и все так же часто уезжал.
Напряженная обстановка в доме скоро убедила ее в том, что ради ребенка она должна уехать. Кроме того, первая половина беременности проходила с некоторыми осложнениями, и врач советовал ей избегать эмоциональных перегрузок. Боясь реакции Джейсона, она не сказала ему, что переедет в свой дом, который все это время сдавался, к тому же Джейсона в тот момент не было в Хьюстоне.
Однако потом она решила все-таки позвонить ему. Он был изумлен и обижен, но, услышав объяснения о том, что в ее положении лучше жить в более чистой части города, неохотно уступил и обещал, что не будет ей мешать.
Ники ушла из компании мужа и вернулась к своей старой работе в «Хокинс и Каннингем». Там, на третьем месяце, она потеряла ребенка. Это произошло неожиданно. Она почувствовала резкий приступ боли, и сотрудники быстро отвезли ее в больницу.
Джейсона разыскала его секретарь из офиса, у него в это время был деловой ужин. Он нашел Ники в больничном коридоре, когда медсестры везли ее на каталке в операционную.
— Ники, держись, — произнес он тихо, сжимая ее руку.
— Я потеряла ребенка, — безутешно плакала она.
— Я знаю, любимая. У нас будет еще один, я так люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Пока медсестры остановились у входа в операционный зал, Джейсон обнял ее, и тут она уловила тот самый цветочный запах духов Трейси. В тот момент, казалось, умерло все, что она чувствовала к нему, вместе с ребенком, которого они потеряли.
В следующий раз Джейсон получил от нее весточку через поверенного.
Стук в дверь прервал горестные воспоминания Ники и вернул ее к реальности. Она вытерла слезы и отставила в сторону коньяк.
По дороге к двери ее охватило ощущение дежа-вю, сердце бешено застучало.
Конечно. Она должна была почувствовать.
Это Джейсон.
Глава 4
Глядя на Джейсона, Ники едва могла перевести дыхание. Он стоял перед ней, все такой же неотразимый, каким она его помнила. Внезапно то время, что его не было рядом, будто исчезло, вчерашний день стал сегодняшним. Словно ее рана была свежей, а чувства реальными, как тогда.
Она собрала все свои силы и спокойно спросила:
— Что ты здесь делаешь?
— Я подумал, что ты могла поехать сюда, — неловко ответил он. — Можно войти?
— А если я скажу «нет», это будет иметь значение?
— Будет.
Стоя в темноте у входа, он выглядел растерянным и несчастным и нисколько не походил на уверенного в себе человека, которого она помнила. Ники поняла, что не может хлопнуть дверью у него перед носом, хотя он это и заслужил.
Она пожала плечами с бравадой, которую едва ли чувствовала на самом деле.
— Ну что ж, проходи.
Джейсон вошел и, не обращая внимания на то, как она напряглась, поцеловал ее в щеку. Это был короткий, ни о чем не говорящий поцелуй, но и его хватило, чтобы она затрепетала. Он прошел в дом, обдав ее таким знакомым мужским запахом. Остановившись у камина, протянул к огню руки.
Ники заметила, что он все еще носит обручальное кольцо. От вида золотого ободка на его пальце у нее подступил ком к горлу — свое кольцо она давно положила дома в шкатулку. Джейсон с улыбкой посмотрел на нее.
— Ты развела огонь в камине, как здорово, Ники.
— Спасибо.
— Хорошо выглядишь, малыш, — добавил он мягко.
Ники поначалу не знала, как вести себя с ним, борясь с предательским чувством нежности. Его улыбка и тихий голос все переворачивали в ней. Сердце гулко билось, и горела щека, которой коснулись его губы.
Затем в ней проснулся праведный гнев: этот человек разрушил ее жизнь.
— Зачем ты приехал, Джейсон?
— Разве ты не знаешь?
Его вопрос повис в наэлектризованной тишине, нарушаемой лишь отдаленным звуком прибоя и потрескиванием дров в камине.
Тут она вспомнила о входной двери и повернулась, чтобы закрыть ее. Она прекрасно понимала, зачем приехал Джейсон, и была рада поводу не продолжать разговор, сильно сомневаясь в своей твердости.
Она неловко вернулась к столику и взяла свой недопитый коньяк.
— Хочешь выпить, Джейсон?
— Спасибо, нет. Я не брал в рот ни капли с того дня, как мы потеряли ребенка. Но пусть это тебе не мешает. — Его голос смягчился и звучал заботливо и обеспокоенно. — Ты выглядишь немного бледной, тебе будет на пользу.