- На Танисе ты с Греллом были инженерами, правильно?
Молодой рядовой кивнул.
- Я был отдан на обучение к перевозчику древесины в Таниской Аттике. Я работал с тяжелой техникой.
- Учитывая имеющиеся под рукой ресурсы, ты бы смог остановить один из этих поездов?
- Сэр?
- И затем снова запустить его?
Домор почесал шею, думая.
- Если не взрывать сами магнетические рельсы… нужно заблокировать или закоротить силу, ведущую поезд. Я так понимаю, что поезда движутся по рельсам, беря из них энергию. Это проводной электрообмен, я видел подобное в батареях и флюс-устройствах. Нам нужен какой-то непроводящий материал, такой, чтобы его можно было положить поперек дна без угрозы пустить поезд под откос. А зачем, сэр?
- Остановить или замедлить следующий поезд, который будет проходить, запрыгнуть на него и вновь завести.
Домор усмехнулся.
- И ехать на нем всю дорогу к врагу? – хихикнул он и оглянулся. Затем он направился к полковнику Зорену, разговаривающему с несколькими отдыхавшими бойцами. Гаунт пошел следом.
- Простите, сэр, - начал он, быстро отдав честь, - могу я осмотреть ваши нательные доспехи?
Зорен с беспокойством и некоторым презрением глянул на рядового танисца, но Гаунт легким кивком успокоил его. Зорен снял рукавицы и вручил их Домору. Молодой танисец внимательно их осмотрел.
- Хорошая работа. Эта шероховатая поверхность сделана из стеклянной дроби?
- Да, слюды. Стекла, как ты говоришь. Сегменты чешуек, вплетенные в основную термоизоляционную ткань.
- Непроводящая, - сказал Домор, показывая рукавицу Гаунту. – Мне нужен кусок побольше. Китель подошел бы, но он может вернуться не совсем целым.
Гаунт собирался все объяснить, надеясь, что Зорен поищет добровольцев среди своих солдат. Но полковник встал, снял шлем и вручил его подчиненному, прежде чем снять собственный китель. Стоя в нижней рубашке без рукавов, впервые стали видны его приземистое могучее черное тело и бритые темные волосы на голове. Прежде, чем вручить китель Домору, Зорен помедлил, достав из кармана тонкую книжку в серой обложке. Зорен бережно засунул ее за пояс.
- Я так понимаю, что это часть плана? – спросил Зорен, когда Домор поспешил назад, зовя Грела и остальных чтобы помочь ему.
- Он вам понравится, - сказал Гаунт.
Порыв теплого ветра сообщил им о приближении следующего поезда приблизительно через семнадцать минут после первого увиденного ими. Домор положил китель полковника поперек одной рельсы прямо за веткой, предварительно привязав к нему кусок материала, оторванного от его собственно маскировочного плаща.
Поезд появился в поле зрения. Они смотрели, затаив дыхание. Первый вагон проехал без проблем, из-за электромагнитного отталкивания поезд находился в нескольких сантиметрах над гладким рельсом, поэтому он мог мчаться не испытывая при этом силы трения. Гаунт нахмурился. Какое-то мгновение он был уверен, что план не сработал.
Но как только первый вагон пересек непроводящий слой, электромагнитный поток нарушился, и с исчезновением движущей силы поезд начал замедлятся. Поезд еще некоторое время из-за инерции двигался вперед – стоя возле перегона, Домор молился, чтобы он не переехал участок с разорванной цепью, ведь тогда он просто поедет дальше, - но, наконец, она иссякла, и он остановился, мягко покачиваясь на удерживающем поле.
Все начали громко радоваться.
- Залазьте! Постарайтесь сделать это как можно скорее! – приказал Гаунт, ведя роту вперед. Убрав оружие, витрианцы и танисцы как один принялись взбираться на груженые бомбами вагоны, стараясь найти опоры для рук и ног, подсаживая товарищей. Гаунт, Зорен, Мило, Браг и шестеро витрианцев оседлали первый вагон вместе с Мколлом, Курралом и Домором, все еще сжимающим конец веревки из ткани.
- Хорошая работа, рядовой, - сказал Гаунт улыбавшемуся Домору. Комиссар поднял руку и посмотрел вниз, чтобы уверится, все ли бойцы поднялись на борт. Поняв невысказанный приказ, бойцы по цепочке принялись передавать Гаунту подтверждения.
Гаунт опустил руку. Домор с усилием потянул матерчатую веревку. Она натянулась, отказываясь поддаваться, а затем высвободилась из-под вагона вместе с привязанным на том конце кителем подобно пойманной на крючок камбале. Через мгновение после того, как цепь соединилась, поезд покачнулся и бесшумно поехал опять, быстро набирая скорость. По бокам быстро вспыхивали огни, когда они проносились мимо.
Стараясь удержаться, Домор отвязал смастеренную им веревку и отдал китель Зорену. Некоторые части стеклянной материи потускнели и сплавились из-за контакта с рельсом, но он был цел. Торжественно кивнув, витрианец надел его обратно на себя.
Гаунт обернулся в сторону несущегося на них туннеля. Он открыл карман на поясе и достал из него новый барабанный магазин для болт-пистолета. Шестидесятизарядная круглая вместительная обойма была отмечена синим крестиком, означавший, что в ней содержатся инферно-заряды. Он защелкнул его на место, и проверил проволочные наушники.
- Готовьтесь, проверьте оружие. Скоро начнется. Мы едем в пасть ада, и можем оказаться там в любую минуту. Будьте готовы к внезапному сражению. Император будет со всеми вами.
По всему поезду взвыли заряжавшиеся лазганы, защелкали заряженные снарядами ракетницы, загудели в кипящей готовности плазменные аппараты, зажглись воспламенители на огнеметах.
Глава 9
- Пошли, - сказал Каффран, карабкаясь по склону зловонной дыры, оставленной упавшим снарядом, бывшей для них домом большую часть дня. Зогат последовал за ним. Свет зари ослеплял их. Артобстрел все еще гремел вдали, а туман клубами дыма облизывал нейтральную зону.
- Куда? – спросил дезориентированный светом и дымом Зогат.
- Домой, - сказал Каффран. – Подальше от лика ада, пока у нас еще есть возможность.
Они плелись по грязи, пробиваясь через искореженные куски бетона с торчащей из них проволочной сеткой.
- Думаешь, выжили только мы двое? – оглядываясь на пространный огневой вал, спросил витрианец.
- Возможно, действительно возможно. И это делает меня последним из танисцев.
Бронетанковое подразделение янтийцев вклинилось в позиции Покаявшихся за линией артобстрела, но, проехав более двух километров вглубь, они так никого и не встретили. Старые фабричные территории были безжизненны и пустынны.
Фленс приказал остановиться, и высунулся с подзорной трубой из люка, чтобы осмотреть лежавший перед ними путь. Вокруг них, подобно фантомам, стояли заброшенные разрушенные постройки. Откуда-то исходили неослабевающие удары барабанов, бившие по его нервам.
- Держать курс на гряду холмов, - сказал он водителю, залезши обратно внутрь. – Даже если мы только заставим умолкнуть их батареи, то войдем в залы славы.
Четыре, пять километров длилась их поездка пустыми станциями и неосвещенными грузовыми отсеками. Ответвление налево, затем снова налево, и трехминутная тревожная остановка, в ожидании пока другой бомбовоз не проедет впереди них из другой ветки. Потом они вновь тронулись.
Напряженность обвивала Гаунта подобно смирительной рубашке. Весь туннель казался однообразным и знакомым, не было ничего, что могло вызвать в них опасение или тревогу. Бомбовоз скользнул в огромный грузовой отсек на запасном пути ветки, останавливаясь возле двух других поездов, которые разгружались кранами и подъемными сервиторами. Пустой поезд только что въехал на петлю, чтобы вернутся обратно к складам с боеприпасами.
Палата была высокой и темной, освещаемая тысячами фонарями и красноватым светом рабочих ламп. Жара и запах внутри напоминали котельную. Стены, насколько они могли видеть, были исписаны огромных размеров символами Хаоса и задрапированы отвратительными стягами. Если гвардейцы мимолетом бросали взгляд на знаки, у них начинали слезиться глаза, а если он задерживался на них дольше, то и стучать в голове. То были нечистые символы, литеры чумы и разложения.