— До накопления сил предусматривается держать оборону на границе с Кореей… После получения превосходства на суше предусматривается наступление вплоть до разгрома высаженных войск… При этом флот, должен препятствовать усилению вражеских войск на континенте. А по прибытии второй эскадры — захватить господство на море и быть в готовности к высадке десантов… В первую очередь планируется захват Курильских островов и Цусимы…
Британская империя, Сэндригемский дворец, август 1902 г.
Несколько недель, как коронованный владыка крупнейшей мировой империи, раскинувшейся на четверть всей земной суши, сегодня демонстрировал окружающему миру, что он, подобно многим своим подданным подвержен популярной английской болезни — сплину. С мрачным видом, отнюдь не соответствующим неплохой, пусть и жарковатой, летней погоде, Его Величество бродил по дворцу, пугая слуг. Хотя они, надо полагать, вполне понимали настроение своего господина. Столько времени быть всего лишь наследником престола и перед самой коронацией вдруг слечь с аппендицитом… А в довесок к этому — получить оплеуху от буров, а затем — наглую русскую аннексию в Китае и вслед за ней — войну. Конечно, война между Россией и Японией была одной из целей английской политики уже несколько лет. Но не сейчас, когда японцы готовы к ней еще меньше, чем русские. Об этом говорили все прочитанные Его Величеством справки о состоянии армии и флота этой азиатской страны. Это наглядно показало маневрирование японских крейсеров во время подготовки к коронационному параду. Все европейские наблюдатели тогда отметили, что у берегов Ирландии оба японских крейсера при сильном приливном течении проскочили назначенные им бочки и опасно приблизились к берегу, рискуя серьёзной аварией.
Собственно, разобьют или нет русские японцев, короля интересовало мало. Ему требовалось, чтобы русские понесли потери и материальные издержки. С тем, чтобы пристегнуть их потом к антигерманской политике Англии. И от осознания того, что русские могут разрушить столь тщательно выпестованную его министрами комбинацию, король и впадал в столь нехорошее настроение. Буры его интересовали меньше, тем более, что после очередного усиления армии в Южной Африке и уничтожения последнего из бурских каперов, их верхушка снова вернулась к переговорам о мире. Дать им некие преференции, пусть после изрядного дипломатического торга и они перейдут под его руку. А дальше… сажать и вешать можно и потом. Так как джентльмен — хозяин своего слова. А потому — хочет дает его, а хочет — забирает обратно. Главное — результат в его пользу.
Так и ходил Его Величество, словно призрак замка Балморал, пугая встречных и поперечных своим видом… Но стоило ливрейному лакею доложить, что прибыл и просит аудиенции главнокомандующий Средиземноморским флотом адмирал Фишер, как плохое настроение короля испарилось, словно роса на солнце.
Поджарый, среднего роста, подвижный словно ртуть и не по-английски эмоциональный адмирал Джон Фишер, своим лицом напоминающий скорее азиата, чем европейца, не был знаком до этого с Эдуардом. Внешне абсолютно различные, эти два человека были созданы для дружбы, так как думали в унисон. Оба они считали необходимым сохранение величия и первенства своей страны в мире. Надо признать, что их подходы к достижению этой цели несколько разнились, но это отнюдь не могло помешать их взаимопониманию. Если король Эдуард не без успеха плел сложные политические интриги для сохранения европейского мира и предотвращения прямого военного столкновения великих держав, то его адмирал был готов в любой момент воевать против любого флота любой державы, а то и со всеми одновременно. И этот всегда готовый к войне адмирал сразу после коронации запросил аудиенции у своего повелителя. Каковую и получил сегодня, намного раньше, чем это случилось в ином варианте будущего.
Встретились они в неформальной обстановке, в оружейной комнате замка. Его Величество стоял у шкафа с охотничьими ружьями, когда в зал быстрым шагом вошел адмирал, сопровождаемый лакеем, несущим какую-то коробку.
Поздоровавшись, адмирал окинул взглядом уходящие вдаль ряды шкафов, за стеклами которых виднелись вороненые стволы разнообразных ружей. Чего тут только не было! От охотничьих штуцеров, дробовиков, двух- и трехствольных ружей именитых производителей до боевых винтовок и револьверов оружейных фирм разных стран. Чуть дальше стояли шкафы, наполненные охотничьими приспособлениями и холодным оружием, типа луков со стрелами, арбалетов, ножей, копий и капканов. Кроме охотничьих, блестели полированным железом из-за стекол и самые разнообразные боевые мечи, сабли и палаши, включая причудливо изогнутые турецкие ятаганы и азиатские сабли…
Тем временем лакей, поклонившись, оставил футляр рядом с адмиралом и отошел.
— Ваше Величество, как я понимаю, угадали, что я приготовил Вам в подарок, — еще раз поклонившись, заметил Джон.
— Неужели? — деланно удивился Эдуард и усмехнувшись, добавил. — Полно, адмирал, вы не на приеме, чтобы изображать из себя льстивого придворного. Оставьте эти приемчики какому-нибудь Бересфорду…
— Слушаюсь, ваше Величество, — тем же шутливым тоном ответил Фишер, сделав вид, что не услышал фамилии своего врага. Наклонясь к футляру, он извлек недлинный изогнутый меч, со странной двуручной рукояткой, обвитой черным шнуром.
— Прочитав недавние известия из Китая, я понял, Ваше Величество, что в вашей коллекции не хватает именно этого экземпляра, — передавая меч королю, заметил адмирал. — Это — китайский меч, так называемый «Да-дао». Именно такие использовали в покушении на русского царя.
— О, да. Это действительно «царский» подарок, — пошутил король. — Впрочем, полагаю, я знаю, чем отдариться. Но пока…, - он сделал знак лакею. Тот подбежал и принял меч. — В азиатский раздел, Китай. Табличку подписать «Да — дао»… Пойдемте, сэр Джон. Давайте без китайских церемоний поговорим и выкурим по хорошей сигаре. Мне тут поставщик прислал очень неплохие, из Северной Америки. Не «Корона», конечно, но…
В курительной, отделанной охотничьими мотивами комнате с роскошной мебелью, они расположились неподалеку от камина, в котором весело пылали несколько поленьев. Конечно, тепло и даже жарко было и без этого, но огонь создавал такое ощущение уюта, что оба собеседника не смогли удержаться от соблазна сесть поближе.
— Итак Джон, слушаю вас, — после нескольких дежурных фраз о погоде, сделав пару затяжек, начал серьезный разговор Эдуард.
— Ваше Величество, я прибыл просить у Вас отставки, — отложив сигару, ответил Фишер.
— Отставку? Но почему? — удивился король.
— Потому что я не могу смотреть на унижение нашей страны и угрозу Вашей чести, сир, — экзальтированно ответил Фишер. — Правительство Вашего Величества совершенно не понимает ситуации и слишком боится этих русских. Прямо-таки испуганные кролики перед разъяренным медведем… О чем думает лорд Керр[5]? Зачем было отправлять отряд адмирала Идзюина в обход, вокруг Африки, в сопровождении всего лишь двух бронепалубных крейсеров? Почему нельзя было отправить их через Средиземное море? При том, что у русских там осталась всего одна канонерка и три старых миноносца, а у нас — целый флот, даже учитывая отправку части кораблей в Индийский океан. Японцы не только быстрее добрались домой, но могли бы нанести огромный урон русской торговле в этом районе. Тем более, что русская «Летучая эскадра» оказалась совершенно бессильной. Едва бросившись в погоню, она вынуждена была отправиться обратно из-за поломок в машинах, и не могла бы угрожать даже мыши, а не броненосному и бронепалубному крейсерам… И что мы имеем в итоге? Наш союзник вынужден ползти окружным путем к себе домой, где идет война с русскими. А между тем русские беспрепятственно провели свои корабли Суэцким каналом… Я даже не вспоминаю эпопею с бурскими каперами. Необученность личного состава отдаленных морских станций доходит до того, что боевой корабль Вашего Величества топит какой-то вооруженный пароход… Что это — глупость или измена, сир?