В этом году Его Величеству Шлюксбарту Пятому исполнилось пятьдесят пять полновесных гномьих лет. А если перевести его возраст в человеческий, то неожиданно выясниться, что правителю Рудного всего тридцать три года. А когда Осипов с подобающим королевским размахом будет отмечать свое столетие, то окажется, что все люди, родившиеся в один год с ним, уже давно предстали перед своими богами. Ну, кроме разве что самых могущественных человеческих магов. А для гнома столетний юбилей - лишь начало долгой и плодотворной поры мудрой зрелости. По крайней мере, именно так задумывал это дело Владыка.
А вот для Последнего пора мудрой зрелости так затянулась, что остальные гномы даже забыли его имя и начали крайне подозрительно на него поглядывать. Шутка ли! Живет гном уже больше трехсот лет, а у него лишь борода немного поседела. Тут поневоле от народа в штробах спрячешься. Как говориться от греха подальше. Со временем Последний прочно вошел в народные сказания, и многие гномы искренне поверили в его чудовищные наклонности. Особенно поверили Младшие. Так поверили, что кончик носа не кажут на нижние уровни старых выработок. Оно кстати правильно, да и для здоровья Младших полезнее.
Пока Осипов предавался мудрым размышлениям, штрафной батальон, вместе с приданным ему отделением охраны, прошел насквозь главный ствол, спустился на три уровня вниз по полуразрушенной галерее и свернул в узкий боковой штрек весьма зловещего вида. Через полторы сотни шагов, стенки прохода сузились, и он превратился в самую заурядную дорубочную щель. Вот только в обычную тупиковую выработку никто не будет ставить мощную дубовую крепь.
Охранники, обливаясь потом осторожно поставили носилки на пол и устало выпрямились. Вперед, в темноту немедленно устремился Эдбарт, сопровождаемый двумя телохранителями. Свет факелов еще некоторое время тревожно метался по стенам, а потом полностью пропал.
К королю сзади неслышно подошел Эрикбарт, с боевым топором в руке:
- Государь. Дальше только пешком, - придворный заметил тоскливый взгляд короля и поспешно добавил. - До зала уже недалеко осталось.
Сзади раздался металлический грохот, глухой деревянный треск и басовитая ругань. Из темноты, держа факел перед собой, выскочил хохочущий Ранбарт. За ним сгибаясь от смеха, и вытирая слезы рукой, выбежал десятник. А еще через несколько мгновений из прохода вышел Хелфбарт. Он отчаянно тер правое плечо ладонью и обиженно обводил вокруг себя взглядом.
Николай с недоумением посмотрел на происходящее и вопросительно приподнял бровь. Он уже понял, что ничего страшного не произошло, и ему просто было любопытно узнать причину столь неуместного в данное время веселья.
- Государь, - десятник с трудом согнал улыбку с лица и почтительно поклонился. - Хелфбарт на слизи подскользнулся, да так впечатался головой в крепь, что она аж хрустнула.
- Невместно сейчас смехом исходить, - мрачно произнес Осипов, тем самым полностью погасив веселье. - Вот замок возьмем, тогда и …
Что произойдет в этом случае гномы не услышали. Из прохода сперва донесся тихий звук, что-то сухо хрустнуло, и тут же раздался мощный гул, окончившийся тупым ударом. Через пару мгновений из узкого прохода вырвалась спрессованная волна воздуха, посекла лица гномов мелкой пылью и погасила факелы.
- Твою дивизию! - раздосадовано выпалил Осипов, и тут же скомандовал. - Посмотрите, что там. Сильно насыпало?
Ранбарт торопливо зажёг факелы и вместе с десятником убежал к месту обвала.
Великан остался возле короля, виновато вращал в руках здоровенный боевой молот, и время от времени смущенно теребил лямки заплечного мешка. Эрикбарт долго смотрел на сына испепеляющим взглядом, а потом не выдержал и от всей души отвесил непутевому отпрыску хороший подзатыльник. Гигант тихо ойкнул и испуганно прикрыл голову руками. Один из охранников коротко хохотнул.
- Прекратить, балаган! - свирепо прорычал Николай. - Смотрю что-то у всех настроение чересчур игривое! Не рановато ли?
Естественно королю никто не ответил, и в штробе воцарилась могильная тишина. Нарушил её вернувшийся от завала Ранбарт.
- Государь. Сверху сильно надавило, думаю, порода шагов на сто по штробе села, - паренек с досадой махнул рукой и непроизвольно посмотрел на красного как лава гиганта. - Назад дороги нет. Это мы крепь зацепили, вот оно и того…
- Ладно, нам все равно обратно этим путем не возвращаться, - мудро рассудил Осипов, вылез из носилок и скомандовал. - Пошли. Разведку ждать не будем, не разминёмся. Дорога-то одна.