— Все можно знать. Но надо знать душой, — ответила Маргарита Николавна и предупредила: — А теперь молчим…
У старого платана, во дворе, ссутулившись стоял Вар-Равван. Он еле держался на ногах. Был связан так, что руки онемели и стали синими. Чуть в стороне попадали на землю его ученики. Они молчали, дышали хрипло, а Франий был почти что без сознанья. Вар-Равван поначалу сидел средь них, но вышел Станий, и Вар-Раввана подвели к нему.
О, сколько раз легату представлялась эта сцена! Как долго он озлобленно мечтал вот так вот оказаться с Вар-Равваном лицом к лицу! Он думал, что устроит ему такую пытку, такою болью пронзит его… О, небо!
— Куда ты дел кольцо? — устало спросил легат.
Вар-Равван поднял глаза:
— Что вам до этого кольца?! Не знаю я, куда оно девалось! Да и вообще, вам нужен я или кольцо?
— Ты дерзок так от страха или от глупости? — ни злобы, ни желанья разорвать Вар-Раввана на части легат не чувствовал. Он даже подумал, что Вар-Равван нелеп и жалок. И связываться с ним чести нет. И не добавит.
А тот ответил так:
— Наверное, я глуп. Поскольку страха нет… Могу я с просьбой обратиться?
— Проси.
Вар-Равван кашлянул:
— Я понимаю, вы к смертям привычны, вам все равно — один иль несколько. Но все же я вас прошу… вы отпустите их, — и он кудрявой головою мотнул на полумертвых учеников. — Они вам ничего не сделали. Что будет толку убить их?
— Все зависит от тебя, — сказал легат.
Тут Анна к ним приблизилась. И тихо проговорил потрескавшимися губами:
— Здра…вствуй.
— Ты?.. Здесь? — Вар-Равван побледнел, и это скрыть не смогла густая пыль, лежавшая на исхудавше лице. — Откуда? Почему?
— Она со мной! — как ожил Станий. — Она одумалась и вот из нас двоих свой выбор остановила на мне. Ведь правда, Анна?
Анне захотелось сгинуть, провалиться, быть пораженной молнией. Но вместо этого она сказала:
— Да! Правда! — крик рвался, но закричать сил не было. И Анна пошатнулась от слов своих.
— Пойдем, — легат заботливо ее поддерживал под локоть. — Ты устала… Антоний! — подбежал центурион. — Утроить охрану и стеречь их неусыпно. Ты лично мне ответишь головой, коль хоть один их них сбежать сумеет! — и повернувшись к Анне, Станий повторил: — Пойдем… Я с ними завтра разберусь.
Однако Анна отстранилась:
— Позволь… любимый, мне два слова сказать ему наедине. Мне надо высказаться! Ведь столько лет я прожила… в обмане. Позволишь?
— Ну, хорошо, как хочешь. Я отойду.
И Станий отошел, как будто наблюдая за тем, как отдавал распоряженья центурион. Но исподлобья следил за Анной и Вар-Равваном.
— Ты говоришь, что столько лет жила в обмане? — спросил Вар-Равван, глядя пристально на Анну. — Прости, я виноват…
— Молчи, — под взглядом Стания сказала Анна. — Молчи и слушай… Где-то поблизости сейчас таятся две женщины. Попозже, когда все успокоятся, они помогут тебе бежать. Ты понимаешь? Поэтому не удивляйся, когда увидишь их.
— Две женщины? Не надо! Их схватят. Я не хочу, не надо! Скажи им, пусть уходят…
— Молчи! Все решено. Их никто не схватит, — Анна почему-то была убеждена, что все так именно и произойдет.
— Да и к чему бежать мне? — негодовал Вар-Рав-ван. — Я буду жить и знать, что ты со Станием, что ты принадлежишь ему? Мне этого не нужно! Пусть меня убьют.
Анна не знала, что ему сказать. А потому сказала:
— Ты позже все поймешь… Прости меня, — и повернувшись, пошла к легату.
Он обнял ее за талию и в дом повел. Со скрипом вдовьим дверь закрылась… Солдаты не засыпали. Хоть Маргарита Николавна старалась, как могла. Не получалось!
— Я ничего не понимаю, — призналась наконец она. — Здесь силы мои не действуют. Что делать? Пол ночи прошло!
Оксана поднялась:
— Мне кажется, я знаю, что надо делать.
И не успела Маргарита Николавна ее остановить, как девушка, скользнув меж прутьев загона, зашагала к Антонию.
— Эй, доблестный герой! Чего тебе не спится? Давай я приласкаю тебя. Ты как, не против?
Центурион сначала удивился. Но тут же, сделав Оксане знак молчать, стал звать ее рукой.
— Дуреха! Шальная! Что ты творишь?! — сжимала кулаки, кусала губы в загоне Маргарита Николавна.
Оксана же обвила бычью шею центуриона. Он засопел, заволновался грудью и так ее прижал к себе, что Оксана пискнула, как мышка.
— Пойдем куда-нибудь, — она шептала сладко ему на ухо. — Ты дашь мне за эту ночь монетку серебрянную?
— Золотую получишь! — пообещал Антоний и увлек Оксану в глинобитную пристройку.
Солдаты уснули без присмотра центуриона быстро.