Вар-Равван, Вар-Равван… Откуда Толмаю знаком человек с этим именем? Где он слышал его?
— Я вижу, что ты не можешь остаться, — тихо сказала Эльза, прижавшись к Толмаю еще тесней. — Я чувствую, что ты меня любишь, это скрыть невозможно, но остаться не можешь…
— Пока не могу.
— Тогда уезжай, — помедлив, сказала Эльза. — И дай Бог, чтобы ты еще встретил кого-то, кто полюбил бы тебя так же, как я.
— Я уеду, но скоро вернусь. И… увезу тебя в Ершалаим, — пообещал Толмай. Верил ли он своим же словам? Он очень хотел себе верить.
Он уехал… Утром. Рассвет расползался лениво, с моря дышало прохладой, над степью звенели птицы. Деревня спала. Эльза не пошла провожать его. Эльза? Разве ее звали Эльзой?..
Нет! Конечно же, нет! Ее звали… Как? Как ее звали?.. Ну?..
Он… не помнил.
Ветер, летевший с сонного моря и словно его по, нявший, должно быть засыпал ее золотистое имя золостым песком с берега сонного моря. Засыпал и не оставил следа.
Вот, значит, что не давало покоя Макару Электросиловичу всю его жизнь! Имя. Забытое имя. Непроходящая боль. Боль от того, что он смог позабыть это имя. Боль от того, что он не вернулся в деревню, в рабский шалаш.
Боль от того, что всю жизнь он был не с той, с к хотел, по кому тосковал. И от этого жизнь его не удалась…
— Слушайте, слушайте все! — это уже на подъезде Ершалаиму долетел до него надтреснутый голос глашатая. — Римскими властями разыскивается преступни выдающий себя за мессию! Его называют Вар-Раввано из Назарета! Он подбивает людей на бунты! Оноско ляет закон иудейский! Он оскорбляет кесаря-императора!.. Слушайте! Слушайте все!.. Каждому, кто помож поймать Вар-Равваиа из Назарета, римские влас выплатят двадцать тетрадрахм! Каждому!.. Слушай все!
Мысли об имени девушки попритупились, боль, терзавшая сердце, поприостыла. Все-таки он был ищейкой он был Толмаем, незаменимым помощником начальник тайной стражи при прокураторе. И новость, которую прокричал усталый глашатай, означала одно: спокойно жизни в Ершалаиме Толмаю не будет.
Сейчас он приедет в казармы, явится с докладом Афранию, и тот, скорее всего, ему и поручит разыскивать Вар-Раввана. Того Вар-Раввана, который учил рыбаков из деревни на берегу сонного моря, что главное в жизни — любовь.
Постойте, постойте… а это не тот Вар-Равван, которого года четыре назад приговорили к повешению на кресте, но в честь пасхи помиловали? Неужто он взялся за старое?
Впрочем, тот был не из Назарета. Да и был он кинжальщиком и красноречием не отличался.
Ладно, посмотрим…
— Вы правильно рассудили, это другой Вар-Рававан, — согласился Афраний, выслушав помощника до конца. — Но этот, новый, гораздо опаснее прежнего…
Скажите, вы помните бродягу Га-Ноцри? Его еще приговорили к казни вместе с первым Вар-Равваном.
Как же Толмаю не помнить Иешуа? Как не помнить ту ночь, когда его, Толмая, команда тайно захоронила Га-Ноцри и двух разбойников, тоже распятых в тот день?
Это же он, Толмай, и надел каждому из казненных по кольцу на сведенные судорогой пальцы. Точно помнит Толмай и кольцо, что досталось Иешуа. Помнит, что было оно с одною насечкой…
— Новый Вар-Равван куда как опасней Иешуа! — насупившись продолжал Афраний. — Достаточно будет сказать, что в какой-то богами забытой Гинзе, где на римского воина никогда не осмеливались и взглянуть искоса, под влиянием этого Вар-Раввана едва не начался бунт. И в опасности оказалась жизнь самого легата.
Странно, — подумал Толмай, — и зачем вдруг легата занесло в какую-то Гинзу? Что ему там?
— Солдаты схватили Вар-Раввана в Гинзе, связали и охраняли всю ночь, — говорил между тем Афраний. — Но ему удалось бежать… Так что это опасный преступник, хитрый и ловкий… Вы, конечно, найдете его и поймаете. Я в этом уверен. Но будьте готовы к тому, что он снова попробует из-под стражи сбежать. Обязательно! Вот увидите.
— От моих людей он не сбежит, — твердо пообещал Толмай.
— Не сомневаюсь, — обжег его взглядом Афраний. — Но я опасаюсь другого: что при попытке к бегству он будет убит. Так, к сожаленью, бывает часто, и вы это знаете лучше меня. Преступник разгневает ваших людей, и они церемониться с ним не будут… Этого я и опасаюсь. Хотя, с другой стороны, хорошо понимаю солдат, когда от ненависти и в азарте погони кто-то из них может перестараться. Бывает… Вот я и прошу вас, Толмай, сделайте все, чтобы, когда Вар-Равван попытается убежать — а он попытается! — его задержали бы, причинив как можно меньше вреда. Понимаете?